Счастье пахнет тобой - страница 2

и табличку на душу повесила:

«Непригодна для счастья – на слом».

«Полная луна…»

Полная луна

смотрит мне в окно.

Я сижу одна

и уже давно –

жду твоих шагов

так знакомый звук.

Нет на свете слов,

что спасут от мук –

ни заумных нет,

ни простых, в слезах.

В полнолунных мне

не прочесть глазах:

не умею я:

незнакомый шрифт.

Темнотой объят

тихо дремлет лифт.

«Ты не очень высок и не очень красив…»

Ты не очень высок и не очень красив,

но она не глядит на красавцев:

ей бы только – улыбок чудесных твоих,

ей бы только – твоих нежных пальцев,

ей бы только –

твой взгляд, синий-синий, поймать,

только б голос услышать твой милый,

ей бы только, что любишь её ты, узнать,

не такой уж высокий, красивый.

Вечный двигатель

Бессонница перед глазами

цветные картинки меняет, –

как в темноте кинозала,

твой образ любимый мелькает,

счастливый такой, смеющийся,

ещё радостней, чем тогда,

с экрана ко мне несущийся

сквозь прожитые мной года.

А вот закрывается дверь,

кадр –

за смазанным серым кадром,

и смотреть не могу, поверь:

я ослепнуть была бы рада,

да памяти вечный двигатель,

увы, невозможно выключить.

«Когда нам за сорок, боимся старенья…»

Когда нам за сорок, боимся старенья, –

всё думаем: как с этим жить? –

так старости, брезжащей, давят мученья,

что в пору от страха завыть.

Но старость – не возраст, а что-то другое:

усталость не тела – души.

Пусть тело, негибкое, немолодое,

диагнозы нехороши,

но если осталось к чему-то стремленье,

желание думать, творить, –

мечтающим не угрожает старенье,

и тем, кто способен любить.

«Как не хочу я просыпаться…»

Как не хочу я просыпаться

и в этот мир унылый,

из снов счастливых возвращаться,

где был со мной мой милый, –

где обнимал мня так жарко,

что плечи сладко ныли;

где солнце так светило ярко,

так сини дали были,

и где у нас над головами

цвела сирень так пышно;

где осыпал меня словами,

которых здесь не слышно,

и нет его улыбок нежных,

что душу мне ласкали,

не сини, здесь, и не безбрежны,

а серы, тесны дали.

Здесь мне не хочется смеяться,

здесь я грущу, тоскую…

Зачем те сны так часто снятся,

мне, про любовь былую?

Зачем опять меня волнуют, –

заставив сердце рваться,

картины прошлого рисуют,

с которым не расстаться?

«Сердце бьётся за жизнь…»

Сердце бьётся за жизнь

до последнего нашего вздоха, –

бьётся так, что дрожит,

ударяясь о ребра, душа.

Позади остановка во лжи –

впереди, освещённая плохо,

в неизвестность дорога лежит,

может, там будет жизнь хороша?

«Как я рада птицы пенью…»

Как я рада птицы пенью

и ромашкам на лугах,

речки тихому теченью,

серым уткам в камышах

и тропинке, в зной награда,

сквозь жасминные кусты –

одному совсем не рада:

что так часто снишься ты.

Просыпаясь, понимаю:

это счастье лишь во сне, –

я опять тебя теряю, –

лучше б ты не снился мне.

«Что ты стонешь так, моя…»

«Что ты стонешь так, моя

одинокая?

Что за боль тебя – душа –

рвёт жестокая?

Что в комочек ледяной

ты сжимаешься?

От кручинушки какой

плачешь, маешься?» –

«От разлуки стала я

одинокою, –

хромоножкой стала я,

кривобокою.

Будем вместе горевать –

– пригорёвывать,

дни и ночи коротать

да порёвывать». –

«А давай-ка я твою

ножку вылечу

и без палочки ходить

лаской выучу,

и бочок другой, прямой,

дай приделаю, –

заживём, душа, с тобой

жизнью белою.

А та, чёрная, тогда

похоронится,

и её тоска-беда

нам не вспомнится.

Стоит только пожелать –

всё изменится:

дни дождливые опять

солнцем сменятся».

«По ночам крошки прошлого мысли клюют…»

По ночам крошки прошлого мысли клюют,

птичьей стайкой к кормушке слетаясь

Назад Вперед

Счастье пахнет тобой - страница 2

Похожие книги