Зато когда наконец-то нащупал его в кармане пальто и посмотрел на экран, бровь сама собой дугой изогнулась. Ответил сразу же, начиная со слов:
– По-моему, я не подавал объявление о сдаче своей квартиры в аренду, Нинель.
Собеседница, явно не ожидавшая такого “приветствия”, с долгих пару секунд молчала. И, в конце концов вздохнув, спросила:
– Узнал, да?
И столько в голосе покорного повиновения, что впору удивляться, откуда оно в прожженной “пиарщице” взялось. Эта дама обычно идет как танк – напролом и до последнего.
– Хуже. Прилетел.
– Как прилетел?! – охнула подруга. – Ты же вчера утром сказал мне, что остаешься в Штатах как минимум до середины января, Бурменцев! Что значит, прилетел?!
– Планы имеют особенность меняться. Срочно пришлось по работе вернуться. И представь, каково было мое удивление, когда вчера ночью я пришел к себе в квартиру и получил по голове… в жизни не угадаешь, чем, – ухмыльнулся я, припоминая, как меня радушно “встретило” семейство пернатых: обругав, побив и выставив чуть ли не вором.
– И чем же? Надеюсь, битой?
– Ты настолько меня не любишь, Кулагина?
– Нет, просто все еще надеюсь, что после хорошенького удара по темечку у тебя в жизни приоритеты и цели поменяются. А то все деньги-деньги-деньги, бизнес…
– Бесполезно. И нет, это была не бита, а подушка.
– М-да, говорила я Синичкиной, что замуж ей пора. С такими оборонительными способностями мужик ей хороший нужен под боком. Срочно! Кстати, Ромка…
– Давай без “кстати, Ромка”, Нин, – перебил я восторженные потуги собеседницы. – Ты мне лучше скажи, каким образом и по какому поводу ко мне пернатых занесло?
– А Лада тебе не рассказала?
– Времени было много. Поздно. Детям пора было спать.
– Ну, так надо было уложить Левушку с Марусей и побеседовать с Усладой по душам! За чашечкой чая, а лучше за бокальчиком ви…
– Нина!
– Ладно-ладно, не рычи. Тоже мне, нашелся рычальщик. Она, кстати, белое любит. Ну, это так, на всякий случай.
– Издеваешься?
– Жизнь твою личную устраиваю.
– Давай ближе к делу, – попытался я вернуть разговор в нужное мне русло, сворачивая на светофоре к подземной парковке своего бизнес-центра. – У меня через двадцать минут совещание, и я все еще жду подробностей твоей авантюры. Если это был план, исключительно основанный на желании меня сосватать – ты просчиталась.
– Я никогда не просчитываюсь, Бурменцев, – фыркнула Нинель, – и ты это знаешь, как никто другой! – прозвучало гордо.
С этим поспорить было трудно. Все касаемое профессиональных навыков Кулагиной заслуживало только наивысших похвал. Потопить или возвысить в лице общественности кого-то она могла одним щелчком пальцев. Пиар-менеджер она была, как говорят, от Бога, и в ее агентство очереди выстраивались, только бы добиться помощи от “великой и ужасной”.
Так что работа – да. Но вот в этом случае я все-таки настаиваю на том, что план можно объявить с треском провалившимся.
Я припарковал машину на свое место и, подхватив портфель, вышел.
– В общем, я так понимаю, от тебя я информации не добьюсь, подруга?
– Да нет, – вздохнула Нина, – на самом деле я бы и рада была не подселять к тебе Ладу с детьми, но выбора у меня не было. А у нее тем более. Ко мне она ехать отказалась, а найти за сутки съемную квартиру по приемлемой цене – за гранью фантастики.
– За сутки? – аж притормозил я, сбиваясь с шага. – Ее что, выселили с детьми без предупреждения? – совершенно непонятно почему, но в груди защекотало от недовольства.
