- Ну что же Вы стоите? – тихо негодую от бессилия. - В подъезде холодно, темно, - перебираю смехотворные доводы, но от того не менее явные.
- Не хочу Вам мешать, - бурчит незнакомец. Очертания даже не сменяют положения.
Как назло, по этажам начинается копошение, скрипят двери и шуршат возмущённые голоса. Ой, лишь бы соседи не вышли. У нас на самом деле – очень тихий народ. Ни пьянок, ни гулянок, ни драк – потому и надеюсь, что в это позднее время все спят и до отключения электричества им наплевать.
- Мне Вас умолять? – недопоняла отказа.
- А Вы будете? – со скучающим интересом.
- А стоит? – я не менее упряма в идиотской манере вопросом на вопрос отвечать.
- Если постараетесь.
- Даже не собираюсь! – во мне гордость клокочет. - Если вам больше нравится подпирать в тёмном, вонючем подъезде стену – дело ваше...
- Отнюдь, - так же тихо и ровно отзывается незнакомец, - но вижу, Вы в приподнятом настроении нагрубить сильнее, чем это делали вчера...
- И именно это, как понимаю, Вас ничуть не пугает, - уличаю колюче.
- Нет, но находиться в компании с пьющей женщиной...
- Ах так, - от негодования аж словарный запас заканчивается. Разумные мысли выпархивают. Дыхание сбивается. – Что ж, если Вам находиться в компании со столь пьющей особой претит...
Делаю порыв закрыть дверь, но щелчка не раздаётся, как и металлического скрипа – створка мягко амортизирует. Зло дёргаю дверь сильнее, но эффекта нет. Догадливо глазами в пол упираюсь – так и есть! Мужчина ногой преграждает путь.
- Вы уж определитесь, чего хотите, уважаемый, - чеканю недовольно. – Мне холодно, да и устала. Либо заходите, либо нет...
***
В квартире по-прежнему темно. Но это не умаляет ориентированного дарования мужчины. Быстро снимает верхнюю одежду и идёт на кухню:
- Не хочу показаться наглым и бестактным, - уже на кухне, ставит пакеты на стол, - но было бы неплохо, если бы Вы хотя бы вчерашние свечи зажгли.
Боже! Какая дура. Не догадалась сама. Но незнакомцу ни в жизнь не признаюсь в своей ограниченности.
- Конечно, - соглашаюсь спокойно. – Сейчас принесу. Нужно же глянуть, что принес Дед Мороз...
Незнакомец размеренно и методично вытаскивает из пакета контейнеры с едой, нарезкой, фрукты, овощи, горячее.
- Я не готовлю! - не укор, но смысл происходящего ускальзывает. Мужчина останавливается:
- Не сомневаюсь, - мимолетно улыбается, но так зажато, словно извиняясь. - Просто я подумал... - Ещё пару упаковок салата, - что мог бы задержаться. - Банки с огурцами, помидорами, грибы... - Покушать я люблю...
- Да я вообще-то не ленивая, - с осуждением покосившись на гору продуктов. - Да и руки на месте...
- В том-то и дело, - вот теперь удостаивает загадочным взглядом, от которого дышать трудно и дикая неуместная истома пульсирует внизу живота. Может, конечно, темнота всему виной – уединение, интимность обстановки, которую обостряет подрагивающая свеча, - вот сама себе и накручиваю. - Не думаю, что ленивая, но руки... заняты, – вновь в пакет ладонью ныряет.
- Вполне свободны, - упираюсь. Не упрямства ради, просто не понимаю в чём сыр-бор. Со стола забираю пустой бокал, который в потёмках поставила. Мужчина опять пригвождает взглядом:
- Если останусь... поверьте, заняты, - так однозначно, что чуть хрусталь не роняю. На меня никогда ТАК не смотрели – непристойно ласково, обещающе категорично. Даже щёки пылают.
Боже! Как хорошо, что нет света!
