Впервые за четыре года учебы парни остались одни в индивидуальных боксах – не на гауптвахте с грудой учебников или тренажером, не в яме с водой на полигоне, а в уютном светлом помещении, сухом, теплом, да еще и в кровати!
Конечно, кадеты воспользовались ситуацией – вытянулись во весь рост и захрапели. Тем более в поднесенных им микстурках плескалось легкое успокоительное.
И приснился им общий сон. Огромный цветущий луг, на одном конце которого стоял Лакруа, а на другом – Дорлю. Солнце нагрело траву, наполнив воздух тягучим ароматом, голова слегка кружилась от запаха меда. Парни бросили друг на друга сумрачные взгляды и собрались уже разойтись, но из буйства луговых трав поднялась она…
Девчонка. Пронзительно рыжая, усыпанная конопушками, в простеньком платье из тонкой ткани. Она собирала травинки, сплетая из них что-то непонятное, и шевелила губами. Кадеты подошли ближе, прислушиваясь, и с трудом разобрали слова Изначального языка:
– Суженый мой ряженый, приди ко мне наряженный, воды испить, на меня поглядеть…
Скрутив цветы и травы в кольцо, рыжуля пошла прочь, продолжая что-то шептать. Лакруа и Дорлю двинулись следом. Их тянуло смотреть на розовые пятки, загорелые плечи, растрепанные кудряшки – девчонке на вид было лет восемь или десять, мелкая, быстрая, она быстро спустилась к широкому ручью или узкой речушке и опустила венок в воду, продолжая шептать.
Парни подошли ближе, заглянули ей через плечи, пытаясь понять, что делает незнакомка, а та вдруг испуганно вскрикнула, увидев их отражение в тенистой запруде. Кадеты дернулись и… проснулись.
Запищали браслеты, в боксы прибежали встревоженные дежурные медсестры и, услышав неохотное:
– Сон приснился странный! – понятливо переглянулись, но комментировать не стали – поправили браслеты, выдали еще по стаканчику микстуры и разошлись.
Больше рыжуля кадетам не снилась, после курса терапии прыщи и судороги прошли, а нагрузки на полигоне увеличились, так что думать о девчонке с необычным цветом волос было просто некогда. Зато соперничество между ними возросло в разы – теперь они буквально жилы рвали, чтобы стать лучше. Директор только головой качал и задавался вопросом – куда потом девать настолько перспективных курсантов?
Между тем время шло. Кадетам стукнуло по шестнадцать лет, и согласно правилам Школы их ожидала первая практика. Вот тут родители, психолог и директор были единодушны – Лакруа и Дорлю отправили в разные подразделения.
Воздушник проходил практику на «Мысе Бурь» – так называлась гидрометеостанция Триана.
Мага льда ждали в лаборатории криозаморозки. Там велись исследования по боевому применению льда и его компонентов.
Конечно, мальчишкам устроили экскурсии, выделили койки в общежитиях и дали простейшие задания вроде присмотра за слетающими погодными датчиками или наблюдения за температурным режимом криокамеры.
Однако лучшие курсанты нашли себе приключения и на практике. Когда датчик сорвало в очередной раз, воздушник вышел наружу, чтобы вернуть его на место, он расслышал в шуме ветра какую-то незнакомую вибрацию, двинулся на звук и отыскал сбитый штормовым потоком самолет. Правительство Триана представило курсанта к награде «За спасение жизни».
Чего стоил проход по Мысу Бурь в штормовую погоду, знали только врачи – Лакруа почти выжег свою способность, чтобы довести людей до станции по своеобразному воздушному коридору.
