Мне снится:
* * *
Под блистающую звездами ночь
На скамье, что озарена луною,
Мы впадаем в царство романтических грез,
И как светлячки, светимся с тобою.
В голосах льется музыка любви,
А сердца трепещут от волнения.
Вихрь лепестков роз проносится меж нами,
С лазури спуская вдохновение.
Под дымкой необычайного умиротворения
В чувственном баюкающем качании,
Мы глубоко проникаем очами друг в друга,
Рисуя нити бесконечности очертания.
Над нами – живое сверкание,
Бормотание безмолвной ночи, стрекотание сверчков,
Облекающий в звездную пыль мир,
Рождающий в сердце небесный огонек.
Отблески райских кущ покрывают наши души,
А нежное ветра дыхание чертит послание.
Ослепленные темным шелком неба,
Мы очарованы любовным свиданием.
Луна, сжигающая фимиам,
Нас наполняет благовонным сиянием,
Вмиг уста встречаются друг с другом,
Содрогаясь от нежного касания.
Затуманенная алым сновидением,
Я пропеваю звездой мечтания.
Но, разбуженная щебетанием соловья спозаранку,
Воссоздаю в памяти это теплое воспоминание…
Сопит мое творение природы с полуоткрытыми губами, будто просит, чтобы я коснулся её искусно очерченных природой губ, манящих и чувственных. Ее щеки точно лепестки роз. В душе образуются лазурные небеса. Она расплавляет меня каждым прикосновением. И сколько бы я не смотрел на неё, не изливался в ней в сладострастных творениях любви, мне всегда будет мало. Как можно уснуть, когда рядом такое спящее создание с женскими прелестями, формирующее манящий аромат юности, заставляющее неустанно бросать на него взгляд, словно в нём спрятана какая-то магия. Я осторожно прижимаю её к своему телу, дабы не разбудить и целую в её золотистые с отливом волосы.
«Я ДАЮ ТЕБЕ СУТКИ НА ОБДУМЫВАНИЕ. НЕ ЯВИШЬСЯ ЗАВТРА В МОЙ ОФИС, СЧИТАЙ, ЧТО НЕ ПОЛУЧАЕШЬ НИ БИЗНЕСА, НИ МОЕЙ ДОЧЕРИ, НИ СЧАСТЛИВОЙ ЖИЗНИ С ТОЙ, ИЗ-ЗА КОТОРОЙ ТЫ ОТВЕРГ МОЮ ЛУЧИНКУ», – в сознании висят слова, сказанные Б. Гонсалесом с горечью.
Во мне проносится тысяча мыслей о любимой, и они же укрепляют мое решение о том, что даже осознавая, что смогу не вернуть обратно свое тело, предстоящему сражаться с угрожающим мне человеком… отпустив свое сердце и душу одной ей, я, независимо ни от чего, надену на неё свое сущностное полотно, предстану живым перед владыкой, желающим забрать у меня мой свет, мой лучик свободы.
Я не поеду в офис Брендона, я не сделаю так, как он велит, я признаюсь во всём Белле и уеду со своей родной туда, где никто не сможет нас найти. И, вполне, документы о том, что Белла больна могли подделать, но даже если это и не так, то я смогу дать ей обещание, что буду её навещать, и мы сможем остаться с ней друзьями.
Мать Миланы заступила за черту, за которую нельзя заступать. И если она сделает так, как грозит, то еще хуже навредит дочери.
Я не позволю никому навязать Милане мысль, что она одинока.
Когда-то моя любимая смогла сделать так, чтобы мы помирились с моим отцом и теперь настал мой черёд. Им нужно поговорить, им нужно простить друг друга… Я чувствую, что ей нужен отец.
Пока она спит, я аккуратно наклоняюсь через неё и двумя пальцами берусь за её телефон, лежащий возле её подушки, и также медленно возвращаюсь на прежнее место. Внеся в список своих контактных номеров телефон её отца, я невольно прочитываю его сообщения.
«Дочурка, моя любовь, с Днём Рождения! Хочу со всей душой пожелать тебе личного счастья, настоящей любви, если, конечно, ты её еще не встретила, успехов в твоей профессиональной деятельности модели. Я люблю тебя. Я был бы рад, если бы ты ответила мне, но… Я знаю, я предал твое доверие. Я не поверил в тебя. Я не заслуживаю шанса быть прощённым. Но помни, что ты – моя дочь, и я горжусь тобой. С Днём Рождения, крошка. Твой папа».
