– Папа спит? – тихо произношу я.
И сейчас же я слышу, как издается голос папы из его рабочего кабинета:
– Анна, я не ослышался, речь о мальчиках? – Я закатываю глаза, ставя цветы в вазу. – У Миланы кто-то появился, а я, отец, об этом узнаю последним?
– Пап, – кричу я с кухни, – нет никакого мальчика. А даже, если бы и был, то я уже не первоклашка… и вообще я в ближайшем будущем уже закончу школу.
– Все верно, – гласит отец. – А значит, не за горами поступление в университет на экономический факультет, к которому ты должна уже готовиться! – командным голосом заключает он.
Делая недовольную гримасу, не отвечая на слова папы, я осознаю, что независимо от сделанного им выбора, я никогда не буду поступать на экономический факультет. Мама знает о моих намерениях обучения на психологическом факультете с одновременной карьерой модели, но не одобряет. Папе я еще не говорила ничего об этом. Но чувствую, что пора уже начать говорить смело о своих желаниях, целях, но быть готовым к тому, что папа придет в ярость. Однако для меня важнее, чтобы моя карьера нравилась мне, и я с огромным удовольствием занималась бы ею всю свою жизнь.
– Я спать, – безразлично говорю я родителям, которые не понимают меня, и направляюсь в свою комнату.
Сейчас мне нужно одно. Все свои эмоции зафиксировать в личном дневнике. Я бру дневник личных записей, включаю лампу, сажусь за стол, пишу:
«День выдался необычным. Розы, комплименты от Джексона, катание на аттракционе. Мы впервые с Джексоном за время нашей дружбы провели день таким образом. Обычно мы в период прогулки смеемся безостановочно. Но в этот день было все по-особенному. Даже объятия были совершено другими, не как ранее. Я поняла, что нас связывает невидимая нить, которая становится заметнее, когда сливаются наши взгляды. Что же это за нить?».
Убирая дневник в ящик письменного стола, я проветриваю помещение перед сном. Открываю окно и моего взгляду удается увидеть записку, на которой красными буквами написано: «Красотка, спокойной ночи. Я вижу тебя в своих снах, в которых мы проводим время вместе».
«Кто же этот таинственный незнакомец?» – спрашиваю я себя. Начиная прокручивать моменты пережитых дней, я припоминаю, что «красоткой» меня называл только один единственный человек. Питер, ну конечно, Питер, брат Джексона. «Самоуверенный эгоист, который чуть ли не подпортил нашу дружбу с Джексоном», – моментально сообщает мне внутренний голос. Как я только могла не догадаться сразу. Ох, Питер. Он стал загадочной персоной. Столько количество лет мы не общались с ним, но встретив меня вчера, он заговорил со мной так уверено, так смело, словно переписывался со мной ежедневно, находясь в Нью-Йорке. Очень странно всё. В нем есть какая-то тайна. Уверена.
И да, Ритчелл мне так и не перезвонила сегодня. Надеюсь, что с ней всё в порядке, так как я не желаю сейчас совершать звонки, чувствуя, что валюсь с ног и хочу, как можно скорее лечь в самое уютное место во всей вселенной – мягкую теплую кровать.
