Джексон ничего не ответил, он смотрел на меня взглядом, в котором все сказано было без слов.
Внезапно, мы почувствовали желание полноценно ощутить внутренние составляющие наших душ и переживаний, которые были у нас. Джексон, нежно начал целовать мои ямочки на щеках, наши губы почувствовали легкое соприкосновение друг с другом. Я отметила, чтобы губы Джексона были напряженными и горячими. Мне казалось, что еле заметным соприкосновением к его губам, я словно обожглась. Наше дыхание было прерывистым, мы притянулись к друг другу, нас пронзал легкий летний ветерок, дующий с океана, и в этот момент меня резко сзади кто-то дернул по плечу, в результате чего я вздрогнула. Поворачиваюсь.
«О, боже, только не она», – протараторило мое сознание. Сзади нас находилась София.
– Джексон? Милана? Не верю своим глазам, значит, ты врал мне? Сам целуешься с Миланой, а меня приглашаешь на танцы и пикники? Ты, ты, ты обманщик и предатель, как ты мог? Я думала, что между нами что-то есть, а ты со своей подружкой у меня за спиной встречаешься, – кричит София.
– София, давай спокойно поговорим. Не делай преждевременно выводы, не зная всех подробностей ситуации.
– Я же вижу, как ты на нее смотришь и смотрел на пикнике, ты совершено иной, когда рядом с Миланой, а со мной все обстоит иначе. Мне с тобой больше не о чем разговаривать, ты предал меня!
– Милана, я сейчас все объясню, – говорит Джексон Софии, начиная злиться.
– Милана? Джексон, ты, что бредишь ею? Перед тобой София, не Милана. А ты, – показывает на меня София, – предательница, я верила в нашу дружбу, вы оба меня обманывали. Что вы только нашли в ней с Питером.
– Не смей так говорить о Милане, слышишь? А знаешь, ты права, между нами все кончено, – грубо сообщает Джексон.
– Джексон, так ты ее защищаешь? Да она же крутит вами обоими.
Все это время, я стояла, и по моим щекам текли горькие слезы. София права, я предала ее, мы чуть ли не поцеловались с Джексоном. Но она зашла слишком далеко, впутывая в ситуацию Питера. Я не знала, что сказать Софии. Я не могу сама себе объяснить, какие чувства я испытываю к Джексону, но в тот момент я желала его поцеловать.
– Мы уходим, – уверено говорит Джексон, беря мою руку и крепко сжимая. – Прощай, мне больше не о чем с тобой говорить. Ты права я ее защищал, защищаю и буду защищать, и ты никогда не посмеешь говорить о ней подобные гадости.
– Джексон, подожди, я думала, ты извинишься, и мы продолжим наше общение.
– София, я все сказал. Мне очень жаль, но я не испытываю к тебе никаких чувств.
Держась за руки, мы отправились обратно домой быстрым шагом. Я до сих пор не могла поверить во все происходящее между нами. От поцелуя нас отделяла доля секунды, в момент которой появилась София. Поцелуя? Я продолжаю плакать, все это следствие моей эмоциональности. Джексон меня останавливает, когда замечает мои всхлипывания от слез, которые слышны в округе и говорит:
– Мила, родная, пожалуйста, успокойся! Ты ни в чем не виновата, я совершил ошибку, София права. Но тебя никто не смеет так оскорблять и говорить вещи, противоречащие твоей сущности. Иди ко мне.
Он успокаивает меня, заключает в объятия, и я начинаю постепенно приходить в себя.
– Нет, Джексон, – вытираю я слезы, текущие по щекам, – мы не должны были…
–Мила, я испортил наш с тобой момент.
– Джексон, как ты мог испортить, ты дал мне почувствовать то, что я еще никогда не чувствовала в своей жизни.
