– А в-третьих, пойдем за наш столик, насладимся видом дождя, который в эту минуту идет стеной и, конечно же, будем пить горячий капучино, хотя уже скорее теплый.
На улице действительно начался ливень с порывами ветра, который гуляет среди помещения, как только открывается дверь на улицу. Вариант идти домой сейчас – это промокнуть насквозь, возможно, простыть, вариант остаться здесь – выпить горячий капучино и находиться рядом с Питером, выслушивая его постоянные неискренние комплименты. Все-таки выберу второй вариант, в надежде, что я не пожалею об этом.
– Хорошо, идем! – недовольно говорю я, идя к седьмому столику.
– Неужели я уговорил детку выпить капучино! А ты, я смотрю, стала проявлять свой характер.
Во мне начинает закипать раздражение к Питеру.
– Если ты будешь продолжать в подобном тоне общаться со мной, я немедленно пойду домой и не обращу даже внимания, что на улице льет, как из ведра, – заявляю я уверено.
– Я наслышан о твоей любви к дождю. Мадмуазель с характером, приятного вам кофепития!
Мы садимся за столик.
– Спасибо за капучино, – говорю я, беря стакан в руки. С каждым глотком напитка, я начинаю получать удовлетворение в потребности, от чего мое настроение начинает заметно улучшаться.
– Питер, скажи мне, пожалуйста, кто явился для тебя источником информации о моем месте расположения и желании выпить кофейный напиток?
– Твои глаза, – как ни странно бормочет он, на что я чуть ли не давлюсь напитком. – Как долго ты будешь делать вид, что я тебе не нравлюсь?
Вот теперь я начинаю жалеть о том, что осталась с Питером наедине, принялась пить купленный им напиток. Он это просто так не оставит, будет шантажировать этим, а Джексону явно это не понравится.
– Питер, давай обойдемся без таких заявлений и слов с твоей стороны в отношении меня. Ты для меня друг, брат Джексона. Зачем все усложнять?
– Милочка, ты еще не поняла, что я тот которого ты видишь во снах?
Что он сказал? От каждого его милого слова, начинает подскакивать тошнота. Какого черта я сижу рядом с ним? Разве это не насилие в отношении своих желаний? Какой же он стал уверенным в своих желаниях…
– Что? Что ты несешь, Питер? В чьих снах? Рядом со мной родной для меня человек, которого я безмерно люблю, это твой брат, а желания иметь второго такого человека, у меня нет.
– Так ты не поняла, что я и есть тот человек.
Мои глаза лезут на лоб от его слов. Как же он мне противен.
– И с какого момента, ты стал таким уверенным в себе человеком?
– С момента, когда увидел тебя.
– Питер, ты невыносим!
– Детка, я же вижу, что небезразличен тебе, тем более, ты меня должна отблагодарить, что я тогда подхватил тебя у водопада Сноквалми, иначе бы оказалась в луже, – ехидно говорит Питер, выражая свои слова улыбкой, которая не отличает искренность.
– Питер, научись делать что-то ради друзей без условий, в отсутствии желания иметь с этого выгоду. Могу обещать, что тогда ты будешь иметь рядом тех людей, которые, также, как и ты, будут готовы придти к тебе на помощь независимо от обстоятельств.
– Впечатляет. Агитируешь чью-то философию?
– Да, собственную.
– Детка, мы рождены друг для друга, – самовлюбленно говорит Питер, поправляя мокрую челку назад.
Каждое его слово вызывает во мне негативные чувства. Почему я должна терпеть его выходки и слушать его сказки?
– Нет желания находиться с тобой рядом, извини, я ухожу домой.
– Ты не уйдешь отсюда, пока не закончится дождь! – грозит мне Питер.
