>72 Всевышнее не жестоко и не дóбро: у него нет ни чувств, ни иных признаков. А люди получают положенное по Закону Воздаяния. Но всё ищут, кого бы сделать виновным в том, в чём не виноват никто, вместо того, чтобы Духа Святого стяжать. А ведь только такое стяжание создаёт подлинную опору в жизни, а вовсе не вера в легенды.
>73 Все как будто знают, что такое добро и что такое зло. Но слишком многие осознанно творят зло, понимая его добром для себя… Вот почему благо не думать, не верить, не судить о добре и зле, а гореть любовным пламенем и лучиться радостью и счастьем.
>74 Все ли творят так называемое зло вокруг или нет – не важно: любите поголовно и безусловно, выпестывая братство на благородных основаниях.» – Бог Деньги (подхватывая):
>75 «Все люди братья в духе деньгостяжания, все одна семья.» – Ангел: «Но небесной любви в этой семье нет и быть не может. Поэтому братству сему существовать не вечно: братство грядущего будет любовно-огненным и бесконечно счастливым.
>76 Все люди на Земле хорошие, умные и счастливые, если смотреть на мир чистыми глазами.“ – Обыватель: „Только жизнь почему-то расползается по швам.“ – Ангел: „Корня явления воинственно – души то есть – видеть не хотят. Поэтому стяжающему Небо тут главное оглохнуть, ослепнуть, ничего не понимать в любовном пламени духовного сердца и пресуществиться в самоё радость и счастье. Иначе будешь духовно разваливаться с народом – соборно… Хотя и неосознанно, но
>77 всем: и хищникам, и обездоленным; и лжецам, и обманутым; и вознесённым, и поверженным… – всем больше жизни нужна небесная Любовь, радость и счастье, но люди не разрешают себе догадываться об этом…“ – „Кто станет великим пророком, через кого будет воспринято сие сокровенное знание?“ – вопрошаю я. – „Никто, – ответил мне ангел. – Оно просто сойдёт божественным огнём в духовные сердца людские. И люди поймут, что
>78 всё бессмысленно, кроме любви к безымянной и без-óбразной Причине причин и сопутствующими ей небесному счастью и ангельской радости“. – Я: „Как-то не верится. Ведь
>79 всё должно быть, как думают, обязательно нравственно грязным, а небесная радость и ангельское счастье искоренёнными. Вымазали дерьмом прошлое и настоящее так, что оно иначе, как куча нечистот уже не представляется. И невозможно даже заикнуться о том, что се не благо есть.“ – Рассказчик: „Ну вот, скажем,
>80 всё ли, спущенное в отстой в 1991—1993 годах, было дерьмом?» – «Нет, конечно, – «отвечает» ангел. – Но такова была, как оказалось, воля народа, воля глубинная, мало кем осознаваемая. Она совпала с направлением действия Закона Воздаяния советским людям, а потому была удовлетворена. Спущенное же, побыв в отстойниках, по Москве-реке, Оке и Волге утекло в Каспийское море и растворилось там… Уж не выпаришь, не выкристализуешь назад. Да и незачем: новых нечистот немерено». – Я: «Но того ли хотели, что получилось?» – «Конечно нет, – «отвечает» ангел. – Подсознательно хотели хорошего и высокого, а некоторые и вовсе небесного. Понять вожделения душ своих не смогли…» – «Вот тут-то мы с Боженькой Деньги и взяли дело в свои руки, пока народ дом свой окончательно не разломал», – вставляет Царица Ложь. – «Да уж, – грустно замечает ангел. – Теперь только молиться изо всех сил. И молиться не хладно-церковно – это совершенно бесполезно, – а любовно-огненно; и не единицам, а всем миром… Только этим ли мир занят?..» (Все молчат. Каждый думает о своём.) – Рассказчик:
