Нина заговорщически смотрела на Люси:
– Сегодня был огромный дождь, мы ждали… ждали какое вино ты к нему выберешь и как опишешь его торжество!
Люси легко рассмеялась. Она обожала атмосферу этого дома и легкий нрав его обитателей.
– Вот вино, пожалуйста! – она достала из сумки бутылку, тайно завернутую в черный шелк и скрепленную у горловины золотым кольцом с бирюзовой подвеской в форме перепелиного яйца. – Видите, я подготовилась! Буду читать, потому что не хочу упустить детали, они важны.
Люси вытянула из черного конверта листок и прочла:
– Сегодняшний дождь – предвестник волшебного вечера с вами…:
из тайной бесконечности неба каплями сочится любовь, разорванная электрическими разрядами… и эти горячие капли соединяются в огромной вселенной нашего сердца…
– Это будет красное вино, я чувствую, – прошептала Нина.
Ужин был ожидаемо невероятно хорош.
– Я с вами перерождаюсь, – расслабленно произнесла Люси, когда они уже перешли от стола к камину и по обыкновению растянулись перед ним на огромных кожаных мягких подушках цвета шоколада, –… и наполняюсь до краев каким-то новым, чистым содержанием…
– Люсьен, давай мы тебя удочерим и ты всегда будешь чистая и содержательная! Но! Предлагаю вам детали этого проекта обсудить уже без меня. Пойдемте прогуляемся по парку и потом мне надо пойти поспать. Мне утром рано предстоит встреча с «нерадивым» студентом, я должна явиться убедительной училкой с непререкаемым авторитетом.
Нина учила русскому тех англичан, которым язык был необходим по работе. Она делала это виртуозным способом: без определенной, как казалось на первый взгляд, системы и общепринятых в таких вещах педагогических правил. В ее голове план проведения очередного занятия строился только в тот момент, когда она видела ученика перед собой. Нина моментально считывала его настроение и готовность к восприятию материала в этот конкретный момент времени. Дальше все раскручивалось как по спирали вокруг одного нового слова или простой фразы, которые обрастали лингвистической историей. Нинин русский акцент был неистребим, но ее английский был безукоризненно грамотным. Желающих заниматься с ней всегда было более чем достаточно, лист ожидания был бесконечен. Но она не вела групповые занятия и не признавала онлайн-обучений: «Это как через запертые окна вдыхать аромат сада», – говорила она морщась.
– А в 11:00 мы поедем на Portobello. Найдем там что-нибудь для твоего любителя старины. Ты же к Юрию завтра собираешься, правильно?
После возвращения с короткой ночной прогулки они проговорили еще пару часов, в течение которых Нина деясяток раз порывалась отправиться в постель.
– Ну все, оставляю вас, – в этот раз она заявила решительно и поднялась, – уверена, вы не будете скучать без меня.
– Давай немножко на улице посидим? – Люси вопросительно посмотрела на Володю, когда Нина ушла.
– Там уже сыровато, но волшебно. Пойдем, – он поднялся, подал ей мягкий плед, вынес на улицу два табурета и поставил их сбоку от входной двери рядом с горшком, в котором рос жирный алоэ.
Они сели рядом, подперев шершавый влажный фасад дома и запрокинув головы к туманному небу, на котором не было ни звезд, ни луны. Несколько минут сидели молча и глубоко вдыхали прохладу растворяющейся ночи.
– Ну что там твои высокоэффективные отношения со Вселенной, все узлы распутала? – осторожно спросил он.
– Протекают плавно, без большой драмы. Во-о-ов, – протянула Люси и повернула к нему голову, – мне нужна передышка… Давай я помолчу, а ты говори… Со мной сто лет никто не говорил, например, о погоде. А это, оказывается, так хорошо: банально поговорить о погоде.
