«Но ты здесь“, подытожила я. Её губы сжались в тонкую линию и тень промелькнула в ее серых глазах. Я бы сказала, что что-то ее задело. «Извини. Я не знаю твоей истории, твоей жизни. Я просто… − я натянула наручники, − в ловушке».
Когда она не ответила, я внимательно изучила стоическое выражение ее лица. Да. Она была молода, возможно моложе чем мои тридцать два года так на четыре. Но боль в ее глазах была старой. Старой и затвердевшей броней вокруг ее сердца.
«Как ты могла улететь на Приллон Прайм шесть лет назад? Если программа начала работать только два года назад?» Два года с того момента, как приземлились пришельцы. Два года с тех пор как все на Земле вошло в штопор и мы узнали, что мы не одни.
Два года, и наши правительства все еще сражались друг с другом как хулиганы на детской площадке, борясь за территорию. Ничего не изменилось. И никогда ничего не изменится. Человеческая натура была… ну слишком человеческой.
Она сдержала улыбку, и та не достигла ее глаз. «Что ж, я не была в твоей ситуации. Я просто оказалась в неправильном месте в неправильное время. Мои товарищи нашли меня до того как Земля официально вступила в Коалицию. У меня не было выбора, Рэйчел. Ни как у тебя. Я пробыла с ними недолгий промежуток времени, до того как их убил Улей, но я любила их и не сожалею ни об одном моменте, который провела как их пара. Я понимаю твой страх улететь на другую планету. Но у тебя совпадение с заслуженным Приллонским командиром. И у меня нет сомнений, что со временем ты его полюбишь. И второй, я уверена, будет таким же впечатляющим».
«Второй?»
Она кивнула. «Да, все Приллонцы делят свою пару с другим. Это их особенность. Если один из твоих любовников будет убит в бою, ты и твои дети будут под защитой и заботой второго».
«Два мужчины? Тройничок?» Она в своем уме? Я не хотела втроем. Я не хотела и одного пришельца, а уж тем более двоих.
Мое тело напомнило о двух мужчинах заполнявших меня своими членами несколько минут назад, в этом гребном сне, и моментально раскалилось. Нет.
Нет. Нет. Нет. Я не оставлю свою апелляцию только ради горячего инопланетного секса. Просто, нет.
«Ни за что», − сказала я. Если б я могла рассечь рукой воздух, я бы так и сделала. В настоящее время, мне пришлось довольствоваться раскачиванием кресла под наручниками на моих запястьях. Смотря в ее глаза, я снова потрясла головой, чтобы удостовериться, что она точно поняла о чем я говорю. «Нет, спасибо. Я знаю, Джон сказал я должна здесь успокоиться, но нет. Я не могу уехать. Я отказываюсь от совпадения».
«Тогда ты вернешься в самую охраняемую тюрьму до своей апелляции».
Мысль о возвращении в камеру одиночного заключения терзала меня. Тюрьма или космос. Выбор был тяжёлым. Знание о том, что я невиновна, подожгло мою решимость.
«Я ценю ваше беспокойство, Надзиратель. Но я невиновна. Я должна верить, что я могу выиграть. Я не могу позволить им безнаказанно лгать FDA и всем тем несчастным пациентам и их семьям. Я не сбегу с планеты и не разрушу свою карьеру. Если я сбегу, все поверят в то, что обо мне наговорили, что я скрыла данные о рисках, что я лгала, чтобы защитить компанию. А я этого не делала. Я отдала им настоящие данные и могу это доказать. Я не хочу уезжать в другой мир. Мне нравится этот. У меня была хорошая жизнь. И я хочу её назад!»
Слезы наполнили мои глаза, но я сдержала их. Я скучала по дому, по своей спортивной машине, по сумасшедшему коту. Я в жизни своей так сильно не хотела уснуть в своей кровати. Но вот я снова расплачусь. Черт, это все чем я занималась на протяжении первых пары месяцев в тюрьме. Больше не стану. Я невиновна и я это докажу. Добьюсь свободы. Вернусь обратно к своей жизни в лаборатории. Я продолжу свои исследования и буду спасать жизни. Это было все, что я хотела. Я отказываюсь сдаваться.
