Походкой от бедра Варька идет в сторону барной стойки кафе, которое находится в двадцати метрах от шезлонгов на берегу моря. Красивая зараза! Ножки, фигурка – всё при ней! Еще бы скромности чуть-чуть поднабраться, да умения ценить себя… Впрочем, последние два качества у тебя, Настенька, в избытке, а толку от них, как с козла молока! Только вред один! Современным мужикам модельные фигуры подавай… Эх, жила бы я веке этак в девятнадцатом! Там бы, наверное, была самым востребованным товаром!
Глаз фиксирует цель по направлению Варькиного движения. Ого-го! Ух просто! Немного смущают его слишком узкие стринги… Но мало ли, может быть, здесь так принято. Всё-таки мы здесь второй день всего лишь, еще не разобрались, в чем ходят местные отдыхающие. А в этих стрингах (или как это чудо дизайнерской мысли называется?) так явно обрисовано все то, что находится внутри, что просто глаза смотрят только туда!
Беру коктейль и укладываюсь на шезлонг, расслабляясь под лучами кажущегося ласковым утреннего турецкого солнца.
Нет, все-таки стринги эти меня смущают!
Пока Варька на ломаном английском уговаривает красавца намазать ее спину кремом, я задумчиво пялюсь на его эти веревочки с треугольничком впереди.
Нет, ну, допустим, аппарат у него маленький, поэтому легко помещается в лоскуток. Но, по идее, гордиться-то нечем - нормальный мужик ни за что бы не признался, что у него в трусах мизинчик такой. Ну, и задницу оставлять практически голой, прикрыв то, что находится между ягодиц, веревочкой, тоже, на мой взгляд, не комильфо.
Ведь женщина о чем думает, когда эту веревочку видит? Правильно, о том, не трет ли она ему самые уязвимые места. А еще о том, на хрена мужику брить задницу... О! Догадка буквально ошпаривает мозг!
- Варвара! - кричу подруге, подхватываясь с лежака. - Иди сюда!
Но мужичок с лысым черепом и тату на всю спину подходит к ней первым. Встает рядом с ними, чуть приобняв за плечи красавца в бикини.
И нет, он, в отличие от жены последнего Варькиного "объекта", не вцепляется в ее волосы. Просто что-то спокойно и даже с улыбками объясняет Варваре, показывая то на себя самого, то на своего друга.
А Варькино лицо с восторженно-восхищённого вдруг меняется на расстроенное и грустное.
Окончательно передумываю ее спасать я тогда, когда один из мужчин вдруг обнимает ее за плечи и через прослойку воздуха целует в щеку. Всё, акт примирения совершен, Варька "убита", "мужик" "отстоял" свои владения!
Укладываюсь на свое место. Расслабляюсь, пытаясь отстраниться от гула голосов и музыки, доносящейся из бара.
Да, как мало для нас, простых женщин, осталось возможностей... И сколько у нас конкуренции... Мужики и так - вымирающий вид, а тут еще спят с себе подобными... А нам как быть? Кому сказать! На курорте второй день подряд Варька парня снять не может! А ведь дома была уверена, что уже на трапе самолета найдет себе воздыхателя!
Кто-то проходящий мимо неожиданно цепляется за мой шезлонг, спотыкается и, оглушая округу отборными русскими матами, летит на землю! Вскакиваю на своем месте!
Соколовский?
Небритый, слегка помятый (после вчерашнего загула в баре?), по пояс голый, в одних только длинных, почти по колено, шортах! Сидит возле моего шезлонга прямо на земле, потирая ушибленную ногу.
- И тут ты, Егорова! Какое недоброе утро!
- Было бы доброе, если бы ты смотрел, куда шел! - привычно огрызаюсь я, укладываясь обратно и закрывая глаза солнечными очками.
