Мы с Ярославом Андреевичем остаёмся наедине.
Наверное, надо с места встать. Или хотя бы посмотреть на препода. Ближе подойти…
Ведь он впивается в меня довольно пристальным взглядом. Ждёт и открыто даёт это понять.
Откуда во мне вообще эта робость? Ну да, тема непростая, ну да, знакомство у нас не особо задалось, но разве этого достаточно, чтобы сердце так колотиться начало, а ладошки похолодели?..
— Какая ты скромняжка, когда мы наедине, — неожиданно заговаривает Ярослав Андреевич. Причём вроде как дразняще.
Что-то в его голосе заставляет моё сердце взволнованно пропустить удар. Показалось, наверное — не может препод со мной флиртовать.
Понимаю, что сейчас самое время для моей реплики, но вместо этого беру телефон, в котором какое-то уведомление пришло. Пишет Даша, что будет ждать меня на первом этаже возле гардероба. Ну и удачи желает. Быстро отвечаю, что договорились и спасибо. А потом, наконец, поднимаю взгляд на Ярослава Андреевича. Подруга как чувствует, когда надо помочь — своим сообщением немного сбивает лишнюю неловкость и отвлекает от странных ощущений, что препод смотрит на меня скорее как на девушку, чем как на студентку.
— Простите, отвлеклась на сообщение, — решаю начать разговор не с ответа на его слова, а с какой-нибудь формальности. — Я хотела с вами поговорить.
— Давай поговорим, — почти даже мягко откликается он.
Странное ощущение, будто этот препод чуть ли не насквозь меня видит и забавляется. Но не мог узнать, что взятки Пётр Сергеевич и с меня брал — если его уволили за это, а со мной даже не говорили, значит, кто-то другой попался.
Я поднимаюсь с места — всё-таки расстояние между нами приличное, да и Ярослав Андреевич встаёт, неловко как-то будет продолжать сидеть за партой. Ну и разговор не из тех, которые стоит вести громко. Мало ли кто мимо аудитории пройдёт, или заглянет и услышит.
Успеваю только выйти из парты — препод преодолевает основное расстояние между нами, и мне почему-то кажется, что подойти ближе будет уже неприлично. Странным смущением окатывает. Опять.
С этой мыслью вдруг сознаю, что сейчас, когда мы наедине, Ярослав Андреевич ко мне на «ты» обращается. Хотя при группе на «вы», как обычно принято.
Сажусь на ту самую парту, из которой вышла. Препод как-то задумчиво смотрит за моим действием, но не спешит нарушить молчание. Снова этот изучающий взгляд… Заинтригованный какой-то и одновременно интригующий.
— Прежде всего хотела извиниться за своё поведение, — начинаю издалека, вдруг осознав, что тактика, которую с Петром Сергеевичем провернула, не сработает. — Я не то чтобы не рада вам была, а скорее расстроена по поводу отсутствия Петра Сергеевича.
Ярослав Андреевич важно кивает, а у самого взгляд одновременно и смешливый, и испытывающий.
С трудом не отвожу свой, заставляя себя собраться с мыслями. Тааак, я только что упомянула, что расстроилась увольнению Петра Сергеевича — а значит, самое время нужный переход сделать. Пояснить, почему я этому не обрадовалась и предложить сотрудничество.
— Дмитриева или Смирнова? — неожиданно спрашивает Ярослав Андреевич, прежде чем я успеваю оформить в мыслях подходящие слова.
Не сразу понимаю, о чём он — меня как-то врасплох застаёт резкий вопрос, а следом за ним осознание, что мои извинения тут никому нафиг не нужны были. Позабавили только, может, даже умилили слегка, судя по взгляду — но не были восприняты всерьёз. Как и те мои слова, что он случайно услышал.
