Я останавливаюсь, всхлипываю и обнимаю себя руками. Такая безнадега накатывает, я просто тону в ней. Мне больно, страшно, невыносимо. Я хочу домой… Но понимаю, что нет у меня дома! Всхлипнула, и слезы покатились по щекам. Я не хочу видеть отца, просто не могу. Мне кажется, если увижу, то наговорю столько всего… Как он мог? Зачем он так со мной? Лучше бы отправил в другую страну и все. Но отдать мужчине! Наемнику! Мне даже страшно думать, чем занимается Адам, кто его нанимает… Я просто лишилась семьи в один момент. Может, я слишком сгущаю, но в данный момент я чувствовала себя просто загнанной в угол.
На улице стало холодно, я вся продрогла до костей, даже зубы начали стучать. Какой же Адам урод! Ведь знал же, что я никуда не уйду. А я, дура, повелась, идиотка. И что мне делать? Идти обратно к дому? Лечь с ним в одну постель? А если он… Если он захочет секса?
Захочет – возьмет.
Тут же подсказывает противный голосок в голове. Мне от него не отбиться. И, признаюсь, секс с ним – не самое ужасное, что может случиться. Может, завтра я возненавижу себя за эту слабость. Но это будет завтра, сегодня я сдаюсь.
Я поплелась обратно к дому, я так сильно устала, что мечтала поскорее уснуть. Я видела, что становилось светлее из-за уличного освещения, и расслабилась, не так внимательно стала смотреть под ноги, за что и поплатилась. Сделала следующий шаг и вскрикнула от боли. В стопу впился острый камень. Боль была такой сильной, что пришлось кусать губы, чтобы не закричать. Я наклонилась и выдернула его из кожи, сразу же пошла кровь. Только этого мне не хватало! Слезы, успевшие высохнуть, вновь начали падать из глаз. Я беспомощно посмотрела по сторонам, но я была абсолютно одна. Стараясь не наступать на место раны, я продолжила путь.
Я дошла до дома и посмотрела на крыльцо. Там стоял Адам и курил. Пока я поднималась по ступеням, он неотрывно наблюдал за мной. Я расправила плечи и постаралась не показывать, как мне больно и холодно. Прошла мимо него. Потянулась к входной двери, но он опередил, открыл сам, пропуская вперед. Джентльмен, бл*ть.
Оказавшись в холле, я не смотрела по сторонам, просто шла вперед, оставляя за собой кровавые следы. Шла в ту комнату, в которую привел Адам, я просто не знала, куда еще идти. Я чувствовала, что он идет следом. Зашла внутрь и сразу попыталась снять свой сарафан. Руки так сильно тряслись, что я никак не могла дернуть язычок на молнии.
– Можешь помочь? – прошу, не оборачиваясь.
Ощущаю движение позади себя, а затем ладони Ибрагимова на своей талии, кожа моментально покрывается мурашками. Он ведет ими вверх, а затем берется сбоку за ткань сарафана и разрывает ее. М-да.
– Спасибо, – благодарю и отхожу от него, не хочу рядом стоять, не хочу смотреть.
Скидываю с себя тряпки, трусики и захожу в ванную. Пусть смотрит, мне уже все равно.
Для начала тщательно промываю рану, а потом сама становлюсь под обжигающие струи душа. Не хочу думать ни о чем, ни о ком. Надоело. С этой секунды думаю только о себе. Пошли все на хрен. Я у себя одна, я себя не предам.
В ванной нашла черное полотенце и закуталась в него. А когда вышла, то сбилась с шага. Возле комода стоял Адам, одет он лишь в домашние штаны. Тоже после душа, с его волос капала вода и стекала вниз по обнаженному торсу, который я сейчас и разглядывала. Он весь забит татуировками, мне хочется рассмотреть каждую.
