Из комнаты я не выходила весь день. Я сражалась сама с собой: кричала, злилась, рыдала. Меня швыряло из одного состояние в другое за долю секунды. И постоянно крутился один и тот же вопрос в голове: правильно ли я поступила?..
Адам ко мне даже не поднимался. Вот и все его отношение ко мне! А я себе надумала. Дура малолетняя. Такому, как он, я точно не нужна, просто обуза. Но для чего тогда забрал меня? Я не верю в благородство. Только не с ним. У него другие мотивы. Наверное, он не расскажет.
Было уже далеко заполночь, когда дверь комнаты открылась. Я тут же села на кровати, подтянув одеяло до самого подбородка.
– Почему не спишь? – Ибрагимов щелкнул выключателем, и я поморщилась от яркого света.
– Что… Что хотел отец? Зачем приезжал? – спросила я.
Адам улыбнулся краешком губ и шагнул вперед.
У меня дыхание перехватило. Он был весь в черном. Весь его вид кричал о том, что он любит причинять страдания и стоит держаться от него подальше.
Он подошел совсем близко, и пришлось приложить усилия, чтобы не отползти в самый конец кровати. Адам улыбнулся шире. Поднял руку и костяшками погладил меня по лицу, а мне хотелось глаза прикрыть и насладиться этой лаской.
– Ты ответишь? – спросила вновь.
Он молчал, а потом начал отходить от меня. Я потянулась и схватила его за руку. Мужчина выгнул бровь и выразительно посмотрел на мою хватку.
– Не уходи, пожалуйста, давай поговорим.
– Мне нравится, когда ты просишь, принцесса. Давай поговорим.
Адам сел на кровать, а я вцепилась в одеяло мертвой хваткой. Как же он действует на меня.
– Ты мне про отца ответишь?
– Пожалела? – смотрит внимательно.
– Не знаю, – честно отвечаю.
– Он хотел тебя увидеть, убедиться, что с его сокровищем все хорошо, – улыбнулся он.
– Он ничего не говорил? Ну, что-то передать мне, может?
Адам наклоняет голову к плечу.
– Я похож на гребанного секретаря?
Я лишь тяжело вздохнула. Как же с ним тяжело.
Мы молчали. Я не смотрела на него, рассматривала узор на стенах.
– Это все, принцесса?
– Нет, – покачала головой и прикусила губу. Нужно просто спросить. Это как с пластырем, сорвать и забыть.
– Зачем ты это сделал?
– Что именно? Конкретней.
– Помог мне, если можно так сказать. Потому что именно ты виноват в том, что случилось, – не выдержала все же.
– Увидел и захотел, чтобы стала моей. Буду всем показывать, – на его лице по-прежнему улыбка.
Ублюдок, просто ублюдок. Меня такой яростью крыть начало. Ему смешно, бл*ть! Разрушил мою жизнь и улыбается.
– Я не вещь, чтоб меня показывать, ясно? Плевать, сколько ты заплатил! У меня есть чувства! Я живая. А ты просто моральный урод.
– А ты – мое самое дорогое приобретение.
– Я тебя ненавижу!
– Вообще наср*ть, что ты там чувствуешь, принцесса. Ты свой выбор сделала. Останешься здесь со мной.
– И кем я буду, а? Очередной твоей девкой для развлечений? Будешь сажать меня к себе на колени и прилюдно тискать? А потом надоем, отдашь своим людям?
– Девкой для развлечений? – переспросил и засмеялся в голос. – Обхаживать целку п*здец какое развлечение.
Грубый урод. Мне стало обидно до слез. Я поднялась с кровати и хотела убежать в ванную, но он не дал. Перехватил на полпути и с силой прижал к себе. Я пыталась вырваться, но безрезультатно. Я просто сломаюсь. Он сам сломал свою “вещь”. Я разрыдалась, думала, что слезы кончились, но нет. Горячими дорожками капают вниз по щекам. А Адам обнимает, держит крепко, надежно. Я чувствую запах его кожи, геля для душа и сигарет, прижимаюсь сильнее. Потому что мне хочется элементарного человеческого тепла, пусть даже с ним. Хочется хоть на секунду отогнать давящее одиночество.
