Улыбнулась. Действительно, может она зря так волнуется и все будет хорошо.
– У меня тоже есть вопрос, довольно личный.
– Спрашивай.
– Откуда эти шрамы? Например, вот этот, – проводит пальцем по ладони, едва заметной белой полоске.
– Это слишком личное. Я не готова отвечать.
– Знаешь, я их все пересчитал, их очень много. 351, а семь из них в волосах.
– Что ты сделал?! – она в шоке, – Зачем ты их считал?!
– Цифры мое все. Люблю математику. Характер травм говорит о том, что ты попала в аварию.
– По мне локомотив проехал, но я жива.
– Ты резала себе вены?
– Нет. Я не хочу говорить об этом.
– Это только видимые повреждения, предполагаю, что на костях у тебя живого места нет. Ты была в машине с братом?
– Господи! Ты и об этом знаешь?!
– Да, трагедия. Я всего лишь хочу знать о тебе больше. Это твой бывший издевался над тобой. Я прочитал, но хотел бы знать подробности.
– Хватит! Я не желаю говорить об этом! – дернулась она.
– Хорошо. Расскажешь, когда сама будешь готова.
– Возможно. Расскажи ты о себе то, что о тебе никто не знает.
– И что же это может быть? – задумался он, – Горячий шоколад! – выкрикнул он довольно.
– И что с ним? Настолько, что это секрет?
– Я держу это в тайне, потому что за чашечку этого напитка я готов продать душу, – смеется тихонько, трется о его грудь затылком.
Нежиться, пропуская ее маленькие пальчики через свои. Она щекой трется об его не бритую щеку. Прикасаться друг к другу такое блаженство. Есть только волшебство самых нежных прикосновений. Целует его в подбородок, сжимает его бедро. Наклоняет ее в бок и целует нестерпимо жадно. Рукой проводит по краю кружевной резинки чулок и подымаясь выше, поглаживает ложбинку между ногой и трусиками. Вздрагивает от его прикосновений. Запускает руку ему в волосы и тянет с силой к себе. Едва освобождает ее губы, она шепчет « Ежик, ты меня волнуешь»! Его заводит это до предела, аж зашкаливает. Укладывает ее на пол и нависает над ней. Рукам воля, губам свобода. Какой кайф испытывать, что она отдается тебе вся, на меня люби. Разум отключается, только тактильный кайф. Накал нарастает с каждой долей секунды. Итог известен, но момент оттягивается. И тут звонит его телефон. Время вышло, ему пора на самолет. Он на секунду замирает. Ее этот звук приводит в бешенство. С силой отталкивает его, лупит кулачками в грудь, неуклюже пытается встать:
– Твою же мать! Все! Вали нахер отсюда! Труба зовет. Миллионы ждать не будут! Лети на все четыре стороны! – ей удается освободиться и встать, и все из-за его секундного замешательства, он за доли секунд пытается принять решение лететь или не лететь, просчитывает последствия и варианты.
Она делает пару шагов к окну, поправляет платье. Опираясь на один локоть, он не сводит с нее глаз. Он слишком возбужден, она так прекрасна, что ее нельзя не желать. А ее запах и нежность кожи сводит с ума. И тут в его голове что-то перемкнуло. Все темнеет в глазах. Демоны срываются с цепей. Он даже не отдает отчета в своих действиях.
Ее пугает его неожиданный дикий рык. Она вздрагивает, и едва успевает повернуть голову в его сторону. Его движения молниеносны. Еще миг и он уже возле нее, она только успевает не произвольно набрать воздуха в грудь. Бесцеремонно с силой он придавливает ее тело лицом к стене, больно держа за шею, вторую руку заведя ей за спину. Ее маленькая шея полностью помещается в его руке, держит ее как цыпленка. Одно движение и он спокойно переломит ее. Щеке больно от силы надавливания. Да и запястье заныло от его мертвой хватки. Отпускает запястье и расстегивает ремень, слышит характерное побрякивание пряжки. Она делает попытку освободиться, но на шеи хватка усиливается. Она руки упирает в стену, чтобы хоть немного отстраниться.
