– Погиб? Как именно он погиб?
– Этого в донесении нет! – воскликнул Госсе. От избытка адреналина он не мог говорить спокойно. – Просто сообщается, что погиб при исполнении служебных обязанностей. Так, так.
Он вновь остановил крутящийся «мобиль» и впился глазами в экран компьютера.
– А дальше еще интереснее, – проговорил он несколько секунд спустя.
– Что? – выпалил Андрей, которому передалось возбуждение француза.
– Шестнадцатого апреля был арестован офицер все той же службы общей разведки Жильбер Мартинес.
Андрея охватил охотничий азарт. «Неужели мы ухватились за конец веревочки?» – мелькнуло в голове.
– Арестован? По какому обвинению?
– Черт его знает. – расстроенный Госсе вновь откинулся на спинку кресла. – Здесь же сплошные секреты. Почему бы не написать по-человечески. А, вот! Его обвинили в попытке разгласить секретную информацию. Интересно, что за информацию он хотел разгласить? Не о вашей ли «Каталине»?
У Андрея дрогнул подбородок. Вот оно! Вот ради чего он ушел из бизнеса. Ради этого сумасшедшего азарта поиска истины, с которым не сравнится ни азарт биржи, ни азарт казино.
– Что произошло дальше с этим Мартинесом? – нетерпеливо выпалил Андрей.
Госсе двигал мышку короткими резкими движениями.
– Его выпустили из тюрьмы, но из разведки уволили. Понятно. Обычное соглашение.
– Что за соглашение? – не понял Андрей.
– Видимо, речь идет о какой-то скандальной ситуации. Или о нервном срыве офицера. В этом случае офицера выпускают из тюрьмы, а он дает подписку о неразглашении сведений. Обычное дело.
– Не для разведки.
– Что? – не понял Госсе.
– Я говорю, это обычное дело, но не для разведки. – В голосе Андрея прозвучал металл твердой уверенности. – В разведке предпочитают более серьезные гарантии того, что секретная информация не будет разглашена, чем подписка о неразглашении.
Госсе ничего не ответил, но его пальцы забегали по клавишам еще быстрее. Через несколько секунд он издал странный горловой звук и развернулся к Андрею.
– Вы правы, Андрэ. – Госсе уважительно смотрел на коллегу. – Вот что значит специалист в своей области. Вы совершенно правы. И в данном случае разведка эти более серьезные гарантии получила.
– О чем вы говорите, Поль?
– Жильбер Мартинес скончался двадцать первого апреля.
Андрей на мгновение замер и понимающе кивнул.
– Разумеется, от сердечного приступа.
– Не угадали. От кровоизлияния в мозг.
– Интересно. – Андрей поднялся и прошелся по комнате. – Очень интересно. Не кажется ли вам, Поль, что мы воткнули палку в муравейник?
– В огромный муравейник, – улыбнулся Госсе, но его улыбка была нервной и оттого кривой. – Я бы сказал, в муравейник-небоскреб. И это меня очень возбуждает. Мне кажется, я влюбился в вашу мадемуазель «Каталину» и готов сделать ей предложение.
– Чтобы сделать ей предложение, – рассмеялся Андрей, – вам сначала придется ее отыскать. Потому что пока вместо «Каталины» мы имеем пожелтевший документ и трупы двух агентов службы общей разведки, которые, вполне возможно, не имеют к этой операции никакого отношения.
– Имеют, – отрезал Госсе. – Я уверен, что имеют. А у меня, знаете… Интуиция… Она меня никогда не подводит. Мы на верном пути.
– Вы можете найти мне фотографии этих агентов?
– Не знаю. Но попробовать можно.
Госсе вновь защелкал мышкой.
– Знакомьтесь! – провозгласил он через несколько минут. – Мсье Пьер Матин.
С экрана компьютера на Андрея смотрело вытянутое лицо потомственного аристократа. Тонкие черты чувственного лица, пронзительные голубые глаза, чуть выдающиеся под кожей скулы.
