— А почему нет? — искренне удивилась подруга.
— Потому что это уже в прошлом. И да, я молчать не буду, но придется рассказать правду в более мягкой форме. Признать, что смалодушничала, испугалась и сбежала из города.
— Правда На самом деле испугалась или были другие причины? — Лена с недоверием посмотрела на меня.
— На самом деле испугалась! Багров-старший совсем не тот человек, который будет пускать слова на ветер. Я боялась, что мать не выдержит такого удара, если он возьмется за меня, да и Артур... Как ты думаешь, что бы испытывал мужчина, зная, что его, на тот момент любимую, девушку изнасиловали люди отца? Или он бы дров наломал, или эта семья окончательно меня растоптала. В общем, молодая и глупая была, побоялась связываться с Багровым-старшим. Он бы мне все зубы обломал. — Я словно пришла на исповедь, поток слов сам лился, мыслями я вернулась к событиям восьмилетней давности.
— Ну и дура ты, Вика! За счастье нужно бороться. Рассказала бы тогда всё Артуру, и вместе бы сбежали из города!
— Отец Артура не дал бы. Ты просто не знала этого ужасного человека.
Сегодняшний день с ног на голову перевернул мою и без того нерадостную жизнь. Об отце Артура я запрещала себе даже думать, боялась и презирала этого человека. Но страх потерять единственного сына перечеркнул все остальные переживания.
— Потом бы Егор у вас родился, и шелковым стал бы этот гангстерский дедуля. Все они такие. А сам сейчас, поди, пылинки с внучки сдувает.
Я промолчала, потому что у таких людей, как Сергей Николаевич Багров, не было сердца, зачерствевший кусок камня в груди вместо него. Я боялась, что Артур стал таким же, как его отец. Жестоким, беспринципным и беспощадным. Он ведь даже и не сказал мне толком ничего, лишь все время смотрел как на предательницу.
Остаток дня прошел в спешке и суете, я закончила с делами и поехала в больницу к сыну. За последние полгода она стала домом для нас. Столько горя я здесь повидала, что страхи из прошлого, расставание с Багровым и боль от этого, да и вообще всё казалось мелочью.
Ежедневно я узнавала о детских смертях. Поначалу эти новости ввергали в ступор и я тут же проецировала их на Егора, думая, что мы следующие. Позже поняла, что нет следующего или какой-то очередности. За детей нужно бороться. Иной раз они были сильнее любого из нас, взрослых. Нет, детский организм, конечно, был очень слаб, но сколько огня и надежды горело в маленьких глазах! Как можно пройти мимо такого горя? Вот я больше и не проходила.
— Виктория Александровна?
Я торопилась к Егору, когда столкнулась в коридоре с Алексеем Владимировичем, лечащим врачом сына.
— Можно вас на минуту? Я только что от Егора...
— Да. — Сердце упало, и я вся сжалась от страха, боясь услышать, что Егору стало хуже. — Ему стало хуже? — просипела, опуская руки.
— О, нет, состояние Егора пока стабильное, — заверил меня врач. — Сегодня мне звонил Артур Сергеевич Багров. Спрашивал о состоянии мальчика. Я сказал ему то же, что сказал около двух недель назад и вам.
Нашему врачу я рассказала в общих чертах об отце Егора и пообещала, что найду Багрова, а дальше будет видно. Сама заблаговременно прошла все обследования и даже записалась на консультацию к хорошему врачу-репродуктологу. Если Багров согласится сдать сперму, я готова была пойти на ЭКО и рискнуть.
— Я сегодня встречалась с ним. Он пока не принял окончательное решение, но пообещал провести тест ДНК на установление отцовства. Думаю, когда получим положительный результат, будем отталкиваться от этого. Держите Багрова в курсе всех анализов и состояния Егора, если он вдруг захочет об этом знать, — попросила я, догадавшись, что доктор просто перестраховывался.
