Сделка с сердцем - страница 8

Я была такой сухой и напряженной, что ему пришлось плюнуть на свою руку и растереть слюну по члену. Он выглядел таким сердитым и надутым, когда делал это, что я закрыла глаза и не открывала их. Я прикусила губу до крови, когда он вошел. Это было гораздо больнее, чем я себе представляла, какая-то острая, грубая боль, которая ощущалась неправильной.

Уже через секунду он словно достиг барьера внутри меня, останавливаясь внутри на мгновение, но тут же двигаясь вперед, не обращая внимания на мой дискомфорт. Еще один приступ боли — острой и внезапной, неприятный укол глубоко внутри.

Не раздумывая, он вошел до конца. Это было слишком.... Слишком твердый, слишком большой, слишком глубоко... Я напряглась, но, кажется, это был не предел дискомфорта...

— Твою мать, — процедил он сквозь зубы. — Я не продержусь и минуты.

Затем он начал трахать меня, врываясь с безжалостной скоростью и силой.

По крайней мере, он был прав. Он не продержался минуты, снова выругался кончая. Я открыла глаза, и наши испуганные, грубые, уязвимые взгляды встретились.

Тогда я пожалела, что не смогла узнать Игната хотя бы немного лучше до свадьбы. Не то чтобы какая-то поверхностная боль заставила меня пожалеть обо всей этой договоренности, но я просто хотела, чтобы мы были больше заинтересованы друг в друге. Чтобы я, возможно, почувствовала себя достаточно комфортно и попросила его — не останавливаться. Ну или хотя бы действовать чуть медленней и аккуратней.

Было унизительно даже думать об этом, но я надеялась, что сначала он каким-то образом соблазнит меня. Я ненавидела себя за то, что смотрела на это так эмоционально, за то, что позволяла себе думать о чем-то настолько наивном, но никак не могла отогнать эту мысль.

Однако даже на пике дискомфорта мне и в голову не приходило просить о чем-то подобном. Это дополнительное унижение было бы для меня гораздо хуже, чем боль. Боль приходила и уходила. Стыд оставался навсегда.

Он не медлил и почти сразу отодвинулся от меня, как будто я обожгла его, или он боялся, что я заманю его в ловушку, если он замешкается. У меня перехватило дыхание от жестокой грубости, с которой он так резко вышел из меня.

Я держала глаза закрытыми, но чувствовала, что он смотрит, нависает надо мной и наблюдает.

Я не знаю, было ли это из-за моего неумения пить, враждебности, которую я почувствовала с его стороны, или из-за общей нервозности этого дня, но мне внезапно стало очень плохо. Тело меня предало. Меня чуть не вырвало прямо там, на кровати, но я потратила последние силы, чтобы поднять свое обмякшее тело, пройти через комнату, пошатываясь, в ванную и упасть к унитазу.

Я даже не закрыла за собой дверь. Я смутно осознавала, что переживаю самый унизительный, лишенный волшебства момент и не скрываю его перед моим мужем, но эта мысль отступила куда-то, когда к горлу подступила желчь.

Это было явно не то, за что заплатил он или его отец. Но я не могла контролировать свое тело, когда меня начало рвать всем содержимым желудка.

Первая брачная ночь уже не могла быть хуже.

Я попыталась откинуть волосы с лица, чтобы не запачкать их рвотой, но быстро отказалась даже от этого. Все мои запасы энергии уходили на то, чтобы держаться прямо над унитазом.

Меня рвало до тех пор, пока от меня ничего не осталось, а потом еще довольно долго болезненные спазмы скручивали пустой желудок.

Когда я почувствовала достаточную уверенность в том, что мой организм перестал бунтовать, я схватила зубную щетку, выдавила на нее немного зубной пасты и начала чистить зубы. Одной рукой я помогла себе выбраться из нежного комплекта белья и направилась прямо в душ, включая горячую воду.