– Принеси соли большую горсть и наломай веник берёзовых прутьев, да потолще, – Марфа выпроводила хозяйку из коровника и занялась больной. – Ну что, Зорюшка, показывай, что случилось.
Старуха встала на колени рядом с коровой, приподняла её голову и долгим взглядом посмотрела в глаза. Потом поднялась и стала морщинистыми ладонями гладить левый бок Зорьки, что-то тихо нашёптывая. Корова удивлённо подняла голову и протяжно замычала.
– Знаю, родная, потерпи, сейчас всё пройдёт, – продолжала Марфа. Движения её рук с бока переместились на крестец, поглаживания стали короче и резче. Корова снова замычала и стала вставать на ноги, мотая головой.
– Вот так, давай, не спеши, – подбадривала Марфа, не прекращая свои манипуляции.
В коровник с пачкой соли и берёзовым веником вбежала Егоровна.
– Ма́рфушка, родненькая…
– Подставь быстрее ведро под хвост, – скомандовал Марфа.
Корова мычала и тужилась, ведро пришлось как нельзя кстати. Наконец, освободив кишечник Зорька снова легла, но на ноги, как полагается.
– Разведи ей соль в воде и забери весь корм, только берёзу оставь, – выдавала распоряжения Марфа, – завтра утром зайдешь, скажешь как она. А в то место больше скотину не привязывай, плохое оно, тяжёлое.
– Хорошо-хорошо, как скажешь, спасибо, родненькая.
Вчера Егоровна поленились коров на луг вести и решила на задворках привязать, трава вроде сочная, густая. А обернулось вот чем, чуть Зорьку не потеряла, хорошо хоть Катька с Буренкой не отравились.
Марфу Егоровна провожала до самого крыльца её избы. В благодарность несла целую корзину добра: молоко, сметана, творог, масло, яйца. Оставив продукты на ступеньках, Егоровна ещё раз сказала спасибо и вернулась к себе. А Марфа, толкнув дверь, и вошла в дом.
– Вкусно у тебя тут пахнет, – с порога оценила старуха Галкины старания, – пойди, принеси с крыльца корзину, тяжёлая больно.
Галя занесла корзину в кухню и стала вынимать банки и свертки.
– А откуда это? Видно, что не с магазина.
– Вот городские, – усмехнулась Марфа, – конечно не с магазина, своё, деревенское, живое. Вот попробуешь, потом на магазинное плеваться будешь.
– Это Вам за корову дали? Вы ее вылечили?
– Вылечила, – скривилась Марфа, – только не "выкай" мне, можешь бабушкой звать, можешь Марфой, но давай по-простому, чай не в городе. Чем кормить-то будешь? – Марфа сняла с чугунной сковороды крышку и с удовольствием вдохнула смачный запах жареных карасей. Рядом в кастрюле стояла сваренная картошка, посыпанная свежим укропом.
– На огород ходила? – подмигнула Марфа Галке, – правильно, осваивай территорию, скоро здесь хозяйкой будешь.
Сели кушать, караси были мелкие, костлявые, особо не поговоришь, но Галку так и подмывало спросить:
– Бабушка, а как ты цену устанавливаешь за свои услуги? Я когда собиралась к тебе, мне сказали, что ты денег не берешь.
– Правильно сказали, не беру, – Марфа ловко вынимала вилкой косточки из рыбы, – и цену я не устанавливаю, каждый сам решает чем меня отблагодарить. Егоровна скотину держит, вот и наложила разного. Карасей на днях Петька принёс, я его матери давным-давно ногу лечила, так он до сих пор меня рыбкой балует. А ты вообще мне свою дочь будущую доверила. Поняла?
– Поняла, – задумалась Галка. – А вдруг нехороший человек попадется, не отблагодарит тебя, уйдет просто так.
– Ну так жизнь по местам расставит, от него всё равно убудет, а мне вернётся. Кто не платит сразу, тот платит с процентами. Везде равновесие должно быть, понимать должна, не маленькая уже.
