– Думаю, декан Копен вам поможет, у него есть список курса, – предложила Франсуаза, которую порядком утомила эта суета. Она взглянула на тонкие золотые часы на запястье и вздохнула, понимая, что остальные дела, запланированные на сегодня, придется отложить. – Наверное, мне стоит проследить самой.
– Нет! – Этьен сказал это резче, чем хотелось. – Вы останетесь, как и профессор Ле Шовен!
Он ожидал возражений, но их не последовало.
– Как вам будет угодно, – девушка натянуто улыбнулась и отступила.
– Господа, прошу! – засуетился декан.
Адепты послушно направились к дверям. Как только они переступили порог, коридор наполнился гвалтом. Голоса полисмагов, призывающих к порядку, моментально потонули в нем. Показалось, или ассистентка профессора покачала головой, сочувствуя стражам порядка.
– Приступим! – Этьен полностью сдернул простыню и начал внимательно осматривать тело. – Пьер, записывай: женщина лет тридцати, визуальных следов насилия не обнаружено… Профессор, наш некромант запаздывает. Вы сможете извлечь остатки анимы?
Последнее предназначалось Ле Шовену. Анима – часть ауры, которая на сутки оставалась в теле жертвы. Её изучение могло помочь следствию и ответить на ряд вопросов.
– Ну… э-э-э… – замялся преподаватель. – Видите ли, прошло много времени… И я не уверен…
– Неужели? – процедил Этьен.
– Я уже сделала, – перебила его ассистентка. – Реторта на моем столе. С красной крышкой. И девушку не насиловали.
– Откуда вы знаете? – Этьен кивнул, приказывая Пьеру взять реторту, внутри которой метался огонек анимы.
– Что именно?
– Все. С чего вы решили, что жертва – девушка, еще и невинная! Она ж вся в морщинах!
Франсуаза улыбнулась, и Пьер, ослепленный этой улыбкой, едва не выронил реторту. Этьен с трудом удержался, чтобы не пихнуть друга в бок.
– Видимо, вы плохо слушали лекции по некромантии, капитан, – насмешливо произнесла мадемуазель д’Эгре. – Иначе поняли бы, что морщины – следствие потери тургора, упругости кожи. Девушке не больше двадцати. Кто-то просто сцедил из нее всю кровь.
Она замолчала с улыбкой наблюдая за полисмагами. Оба мужчины потрясенно смотрели на девушку, пытаясь принять как факт, что красавица-блондинка оказалась еще и умной. Ле Шовен недовольно сопел у кафедры. Он как раз не слишком жаловал, когда ассистентка позволяла себе показать свой ум.
– Допустим, вы правы, – Этьен опомнился первым. – Но тогда где рана?
Он демонстративно осмотрел руки жертвы: сначала одну, а потом другую.
– Скорее всего, под коленом, там вена проходит близко к коже, – Франсуаза спокойно обошла возвышение. – Вы понимаете, что это значит?
– Что это может значить? – Пьер как завороженный следил за красавицей.
– Кровь, болван, – подал голос мрачный как туча Этьен. – Мадемуазель д’Эгре намекает, что кому-то понадобилась кровь девственницы…
3. Глава 2
Домой Франсуаза возвращалась затемно. Несмотря на позднее время, жизнь в студенческом квартале бурлила. Фонарей на узких улицах почти не было, но их с лихвой заменял яркий свет, льющийся из окон многочисленных таверн.
Оттуда же доносились музыка и громкий смех, часто перекрываемый визгливыми голосами продажных девиц.
Шлюхи часто захаживали в квартал в надежде на дармовую выпивку и зелья против зачатия.
И то, и другое было очень низкого качества, поэтому в тавернах часто вспыхивали ссоры, которые перерастали в уличные драки. Судя по шуму, одна из них вот-вот должна была начаться.
