Седьмая тень - страница 27

Славка Караулов был большой любитель спорта, все вечера проводил, уткнувшись в телевизор, специально привезенный для этого, или в Интернет в телефоне. Андрея это вполне устраивало, он не любил подолгу общаться, не знал, о чем говорить, какую тему обсуждать, чтобы собеседнику было интересно. В большинстве случаев такому общению он предпочитал отмалчиваться и слушать других, либо отвечал односложно «да», «нет», «не знаю». Исключением была сестра Вика и мальчик Миша. С ними он мог говорить часами, и даже сам себе удивлялся, как легко находились разные темы, и ему даже не приходилось задумываться, что обсудить и о чем завести разговор.

Теперь Андрей находился в затруднительном положении. Впервые с ним происходило что-то необъяснимое. Его тянуло к этой строгой девчонке Тоне, которую он впервые увидел на практике. Ее волосы, глаза, движения, словно завораживали его. Рядом с ней он не мог дышать, сердце начинало предательски ускорять свой темп. Он боялся посмотреть в ее сторону, потому что ему казалось, она ослепит его, как солнце. Все валилось из рук, по ночам его мысли витали вокруг нее, он забывал о трудностях жизни, о несправедливости судьбы, и даже о своей святой цели.

После того случая в лесу, когда Тоня и Роман потерялись, в душе Андрея поселилось еще одно чувство, которое царапало, жгло, вызывало возмущение и гнев. Хотя Ромка Антонов был хорошим парнем, и у Андрея раньше вызывал только симпатию, теперь он стал ему казаться избалованным и слишком самоуверенным. А хуже всего было то, что Тоня с таким умилением и восторгом смотрела на него. Их что-то связало за эти три дня в лесу, но что, Андрей пока не знал, очень хотел узнать, но подсознательно боялся этой тайны.

За эти три дня он чуть не умер от горя и тоски. Ему казалось, если еще и с этим дорогим ему человеком случится непоправимое, он не вынесет, его сердце и так не зарубцевалось еще. Глубокие раны кровоточили и болели. Еще один удар, и это большое сердце разорвалось бы на мелкие осколки, как боевая граната.

Когда Андрей увидел Тоню с Романом, выходивших из леса, уставшими, но живыми, вздох облегчения разлил благодать по всему телу. Ему хотелось побежать, к Тоне обнять ее, потрепать запутанные волосы, зацеловать ее глаза, губы и не выпускать из своих объятий больше не на секунду. Но Максим схватил его за локоть и с силой потащил к «Ниве», куда только что, так же, как его, Губкин притащил Романа.

***

На все расспросы Роман отвечал как-то осторожно, тщательно обдумывая каждый ответ. Ничего вразумительного и точного сказать не мог:

– Да, они с Тоней заблудились, он потерял счет времени, находился в полуобморочном состоянии, поэтому частично ничего не помнит, потом потерял сознание, а когда пришел в себя, рука не болела, ему показалось, что кто-то показал им дорогу, и они с Тоней вышли к людям.

Но Максим не думал отставать:

– Ну, а руку-то, кто тебе ее вправил? А эта Тоня-то, ничего красивая, можно было и на неделю потеряться. Она ведь местная, ни за что не поверю, что она не могла найти дорогу. Да и каждый в городе знает, где живет эта бабка Лукерья, но вас у нее не было. Эта девчонка просто положила на тебя глаз, и водила тебя по лесу, как Моисей евреев по пустыне, чтобы ты привык к ней, нуждался в ней, а потом она тебя спасла. Вот только рука твоя сюда никак не вяжется.

– Как ты меня достал! – огрызнулся Роман, – я тебе еще раз повторяю, я не помню. Может быть, я без сознания был, не соображал ничего, мне показалось, что мы только одну ночь по лесу и бродили. Мне было сильно плохо, я потерял сознание на какое-то время, возможно, я упал на вывихнутое плечо, и оно само собой вправилось, и рука перестала болеть. И тогда мне померещилось, что кто-то указал мне дорогу. Мы пошли, стало уже светать, и вышли на тропинку, а тут вы. Все!