Кот не шевелился, а лишь нервно постукивал хвостом о кровать. Тогда Антонов схватил его за пушистую шкурку и резким движением хотел стащить и выбросить через окно на улицу. Но кот крепко вцепился в покрывало и смел им на пол вазу, стоящую на прикроватной тумбочке и горшок с фиалками на окне.
– Вот идиот, – выругался Антонов, вслед улетающему как на покрывале-самолете коту. Кот, тоже самое, только по-кошачьи изрек ему в ответ. Это Антонов понял по выражению его довольной удаляющейся морде.
– Антонов, ну что тебе все не спиться? Завтра вставать в пять часов утра, а ты все бродишь где-то. Я билеты уже взял, – сонным голосом не открывая глаз, пробубнил Самохин.
Из соседней комнаты донеся голос Ольги Петровны:
– Ребята, у вас все в порядке? Помощь не нужна?
– Нет, все нормально! – Отозвался Антонов, и добавил, – извините за беспокойство.
Ваза оказалась целой, а вот из цветочного горшка высыпалась земля. Антонов, чтобы не искать веник и не пачкать рук, старался собрать ее на газету, помогая себе оторвавшимися листочками фиалки. Но выходило плохо, то листочки оказывались не приспособленными к этому занятию, то газета слишком гнулась и норовила высыпать всю землю обратно на пол. В итоге он остановился на версии, что руки у него растут не из того места, а голова не соображает.
Наконец с уборкой было закончено. Горшок установлен на свое законное место, цветок реанимирован, правда он испытал сильный стресс, но Антонов решил, что жить будет.
Повернувшись к кровати, он не поверил своим глазам, на том же самом месте наблюдая за трудотерапией Антонова, лежало мерзкое чудовище, в виде рыжего кота, которое только, что устроило всю эту разруху. От злости у Антонова заходили желваки, ему захотелось взять этот кусок рыжей шерсти и дергать каждую шерстинку пинцетом, без наркоза и обезболивания часа два, нет лучше четыре, чтобы насладиться местью.
Кот видимо прочитал в глазах Романа свой смертельный приговор, и медленно поднявшись, спрыгнул с кровати. Секунду он размышлял, что сделать лучше, выпрыгнуть самому в окно или предоставить Антонову возможность поупражняться еще раз. Потом все-таки решил, что самому это сделать будет безопасней и ближе. Вдруг Антонову вздумается еще по дороге свернуть ему шею, или побить мировой рекорд по метанию котов. Поэтому он сам вскочил на подоконник, а потом словно невзначай (но Антонов-то знал, что специально), задел горшок своим меховым телом, тот опасно закачался, но Роман в один прыжок успел схватить его, чтобы он не выпал на улицу.
Кот отойдя на безопасное расстояние, стал чистить свою рыжую шубу, всем своим видом выказывая сожаление, что не удалось ему еще раз позлорадствовать над Антоновым.
Спать уже можно было не ложиться. Во-первых, весь сон как рукой сняло, во-вторых, стрелки часов приближались к половине пятого. Антонов стал потихоньку собирать вещи и складывать их в дорожную сумку.
