Глава 9 «В гостях у сказки»
«Прощай сэкономленное время, прощай жена и мечты о новой жизни», нудило в мозгу Рябинина, ехавшего по направлению к Богом забытому Латуринску. Дождь то прекращался, то вновь поливал как из ведра. Дорога была вся в выбоинах и канавах, наполненных до краев грязной водой, поэтому приходилось красться в час по тридцать километров. Рябинина переполняло чувство гнева, которое выходило наружу в виде нецензурной брани, и он в ней по примеру Николая Васильевича Гоголя давал оценку русским дуракам (имея в виду себя) и дорогам.
«Если я буду ехать с такой скоростью, то, пожалуй, доберусь туда дня через три, если не лопну от злости раньше», – думал Рябинин.
Дорога пролегала между поселками и деревнями с перекошенными, деревянными домишками, которые подмигивали Рябинину своими подслеповатыми окошками. Но чем дальше он отдалялся от цивилизации, тем реже они встречались на его пути.
В одной из таких деревенек, Рябинин увидел светящуюся вывеску «АЗС».
«Надо наполнить бак бензином, а не то не ровен час встану где-нибудь», подумал он.
Егор подъехал к ней, но ничего общего с современными автозаправочными станциями она не имела. Рядом с современной неоновой вывеской стояли два старых бензовоза и деревянный циферблат счетчика литров. На одном из бензовозов висела от руки криво написанная табличка «АИ – 93», на другой – «диз. топлива». Почему-то «топливо» в данной деревне имело женский род. И скорее всего АИ – 93, подразумевало АИ – 76, но выхода у Рябинина все равно не было. На всякий случай он залил полный бак и «поплелся» по бездорожью дальше. Указатель показывал стрелкой налево и сообщал, что до Латуринска осталось 182 км.
Примерно полпути Рябинин проехал, за каких-то четыре часа. Уже была глубокая ночь, как машина увязла в глубокой канаве и ни за что не хотела из нее выезжать. Рябинин и ругался, и пинал ей колеса, но машина его не боялась, и на его вспышки гнева не реагировала, сидела себе в канаве и смеялась над своим хозяином. Потом Рябинин решил изменить тактику, и стал уговаривать ее, и даже попросил прощение за свое хамское поведение, но и это не сработало. Дорога была пустынной, за весь вечер и часть ночи Рябинину не повстречалась ни одна машина. «Видимо придется здесь встретить рассвет», – пришло ему на ум, и от такой романтики Рябинину захотелось взвыть волком, но он себя сдержал, – «может быть хоть с утра кто-нибудь поедет по делам, и вытянет его из этого дорожного плена».
Рябинин решил выпить кофе, но оказалось, что вовремя «штормовой качки» по проселочным дорогам, термос опрокинулся и катался по полу машины, из него выскочила пробка, и весь кофе вытек на резиновый коврик.
– Что за напасть? Все против меня! Сговорились? – спрашивал он окружающие его предметы.
Он торопился с отъездом, хотел добраться до этого Латуринска еще вечером, а потому не обедал, решив, что перекусит где-нибудь по дороге или в самом городке. Но ему не встретилось ни одного заведения с названиями «Кафе», «Столовая», «Закусочная». Рябинин съел пол бутерброда, который кофе не успел намочить, но желудку оказалось этого мало, он как всегда завел свою песню и стал требовать от Рябинина, чтобы его хотя бы напоили чем-нибудь горячим.
