На подоконнике гундосил старенький радиоаппарат.
Мужчины, оба лет так под сорок, один темноволосый, чуть более смугловатый, чем местные, а второй – белобрысый и наглый – увидев нас, запротестовали, перекрикивая «Ментов» и музыку, требуя сейчас же их отпустить.
- Тише! – приказал им Степан.
Я тут уже окунулась в магические потоки, настраиваясь на работу. Старенький телевизор пошел волнами, радио зашипело рассерженной кошкой. Степан взглянул на оборотня, и тот понятливо выключил забастовавшую технику.
Подошла к первому, тому, что возле батареи. Опустилась перед ним на корточки, из-за чего темноволосый шмыгнул носом, отодвигаясь от меня – хрупкой по сравнению с ним, в неподобающем к случаю желтом платье – как можно дальше. Настолько, насколько позволял пластиковый браслет. Похоже, интуитивно почувствовал ведьму.
- Смотри мне в глаза, - приказала ему. – Как тебя зовут?
- М… Матей, - запинаясь, произнес он. – Я… Я ничего не знаю!
И вновь забормотал, затвердил, что ничего, ничего не понимает! Ничего не делал и ни в чем не виноват. У него семья, дети, и он приехал сюда… Деньги! Ему очень нужны деньги, поэтому он работает на стройке как проклятый. С утра до вечера, и все, все до последней копейки посылает на родину, своей семье.
- Этот ни к чему не причастен, - покачав головой, сказала стоявшему за моей спиной Степану. – Отпусти его! Обычный человек, есть чуток Дара, но на Десятое посвящение не тянет. Он ничего не видел и не знает. Все эти дни ходил на работу, затем сидел дома.
Подошла ко второму. Долговязый оборотень ловко подсунул мне стул, и я опустилась возле замершего в кресле белобрысого.
- Как тебя зовут?
Этот был задиристый и жутко перепуганный.
- Пошла ты!.. – процедил сквозь зубы.
Оборотни дернулись. Зря, я и сама справлюсь!
- Значит, Пошлаты... Хорошее имя! - усмехнулась, уставившись мужчине в глаза, заставляя, словно магнит, не отводить взгляд от моих. – Смотреть на меня!..
Этот тоже обычный человек, которого я могла бы прочитать, словно детскую книгу. «Могла бы» – хорошее выражение, но, как оказалось, не в этом случае. Когда я попыталась заглянуть в его прошлое, удостовериться, не причастен ли он… На выбор – к ограблению, исчезновению Стаса или нападению на Херберта; или еще к чему, о чем я пока не знала, лицо его изменилось, словно внутри некто невидимый переключил каналы.
Белобрысый стал более спокойным, чуть ли не благообразным.
Зато его светлые, почти прозрачные глаза за секунду потемнели, будто бы налились кровью. Миг – и на меня смотрел совершенно другой человек.
«Опасность!» - взвыл внутренний голос, и я, не мешкая, ударила по мужчине ментальной волной. Потому что уже почувствовала тот самый барьер, за который, как и у псковских девочек, кто-то заботливо упрятал часть его души.
Почти удалось. Почти пробила... Еще, еще немного! Все же проломала солидную дыру, пытаясь вытащить на свет хозяина. Понять, кто он такой, и какое право имеет… хозяйничать в моем городе! И сразу же - ответный удар такой силы, что моя защита натужно крякнула. И я подумала… Самое страшное – потерять часть себя, часть своей души, лишиться воли, став послушной игрушкой в руках колдуна.
Выстояла. Замерла напротив мужчины, из носа которого потекла струйка крови.
- Ты умрешь!.. - неожиданно заявил мне он, уставившись на меня нечеловеческими глазами. Голос – булькающий, совершенно не тот, который слышала до этого, когда он посылал меня в далекие дали.
