– С такими ногами как у неё и я бы бегал по мастерам, – тяжело вздохнул Злой. – Я в хоккей играю, и в юношескую команду меня не взяли только из-за плохого поведения. Подрасту немного пойду в основной состав, – буду играть, как Гуля Чистовский или Халаичев.
– А я в хоккей не могу играть. Я на гармошке бацаю не хило, карманы щипаю ещё лучше. И думаю, у таких ребят как мы с тобой мечты не сбываются, – сказал Ромб. – Так – как у нас точки опоры нет, и живём мы не по заветам Ленина, а по законам улицы, так мне завуч сказала. Я подумал на досуге и согласился мысленно с ней. Отец мне точку опоры не даёт. Если бы он мне купил аккордеон, я бы не громил ларьки и не таскал лопатники. У Ластика всё дома есть. Он из богатой семьи, и отец его пытается держать в ежовых рукавицах. Порол его с первого класса. А Ластик свободу любит, вот назло папе и сбегает то и дело из дома.
Тут прозвучал свисток о начале третьего периода, и ребята прошли на трибуны. Там они обменялись адресами, а после окончания матча простились, дав обещания, что отныне они забывать друг друга не будут.
Ромб долго себя ждать не заставил. На следующий день Витьку утром позвонили в квартиру. В дверях ему улыбался Ромб и Алька с Ластиком. В руках Ластик держал коричневый большой кожаный министерский портфель.
В кинотеатре ребята смотрели новый фильм «Берегись автомобиля» а затем праздно шлялись по городу. Виктору тогда и в голову не пришло, что они присматривали ларьки, которые можно было не напрягаясь взять.
– Перекусить бы не мешало, – изъявила желание Алька.
– Пошли в столовку, – предложил Злой.
– Зачем она нам, – заартачился Ластик, – у нас полный портфель жрачки, – пошли в подъезд сядем и пожуём.
– Не надо в подъезд, – возразил Злой, – у меня друг надёжный есть Рыжик. Вот к нему и пойдём. Он мужик уже, – но вы не бойтесь ни Рыжика, ни его жены. Они законные люди. Я с пацанами, часто зависаю у них в доме. Там если, что и переспать можно.
…Он привёл их к Рыжику. Вероны нигде поблизости видно не было. Когда Ластик извлёк из портфеля всю снедь, в которую входили две противотанковых бутылки вермута, глаза Рыжика сразу оживились. Затем на столе оказалась колбаса докторская, сыр, вобла и горка конфет – батончики.
– Вы что бакалейный магазин подломили? – спросил он у гостей.
– Нам и бакалея по зубам, – гордо заявил Ластик и вытащил со дна портфеля набор инструментов для взлома замков. Там была и фомка и разные отмычки с пилками, а также связка разных ключей.
– Эти продукты с ларька, – объяснил Ромб, – они для нас самые доступные, их никто не охраняет. И мы без проблем можем взять любой, за исключением рынков. Там сторожа бродят, опасно туда соваться.
– Вот жуки, – неплохо вы пристроились, – похвалил их Рыжик, – может вам подкинуть несколько точек для работы. У меня есть на примете ларьки, не только где продукты есть, но и галантерея.
Они увлеклись разговором, что не заметили, как с русской печки на них смотрит и слушает проснувшаяся Верона.
– Мы для этого и приехали сюда, – сказал Ластик, – в Горьком уже опасно потрошить ларьки. Мы же не одни там такие ухари. В газетах уже пишут о повальных взломах ларьков. А на Мызе, кто – то умудрился из ларька вывезти несколько мешков муки и разных круп. Поэтому наряды милиции на улицах сейчас усилили.
– Нам галантерея пока не нужна, – раздался голос Вероны с печки, который заставил вздрогнуть гостей, – кур кормить нечем, – слезла она с печки и, подойдя к столу, восхищённо сказала:
