Седьмое солнце - страница 32

– И кому я теперь такая буду нужна?

Вопрос звучал риторически, безэмоционально – в пустоту. При этом Роуз медленно провела пальцами по шраму на шее, переходя к плечу. Фраза была криком отчаяния. Роуз даже никогда не задумывалась о том, чтобы быть с кем-то. Она собиралась посвятить жизнь работе и ничего кроме этого ее не интересовало. Этот вопрос в мыслях возник спонтанно, сам по себе. Она была незащищенной, и ей остро захотелось почувствовать себя нужной. Роуз не подразумевала Генри, но именно тот момент, его действия и слова прояснили все мысли, поставили все на места и перевернули сознание с ног на голову.

– Мне…

Генри произнес одно короткое слово, совсем тихо и с опаской, затем осторожно положил руки на бёдра Роуз и носом едва коснулся растрепанных волос девушки. Кларк ощущала жар его прикосновения и испытывала новые, странные чувства. Ей не хотелось, чтобы он убирал руки, но эмоции были слишком невыносимы по силе для ее состояния. В ушах зашумело. Понимание того, что она желает быть нужной Генри Уотерсу, что он хочет быть нужным ей, все что свалилось на нее в последнее время, сильно подействовало на еще слабое тело. Роуз теряла сознание. Она зашаталась и стала клониться в сторону. Генри бережно подхватил подругу на руки и побежал по коридору в комнату медперсонала.

Скорее всего, он чувствовал вину за то, что дал волю чувствам и корил себя за то, что не подождал более подходящего момента. С другой стороны, более подходящего момента могло не случиться. Ведь Генри в любой день мог покинуть «Blackhills» так и не сказав Роуз о своих чувствах. Он нежно прижимал ее к себе. Кларк выглядела такой хрупкой и беззащитной в его сильных руках.

– Эй, кто-нибудь, ей стало хуже, прошу, помогите!

– Ох, я же говорила ей не ходить! Еще слишком рано! Своенравная девчонка! – по-матерински заботливо и немного ворчливо произнесла пожилая медсестра, которая дежурила в это время.

Сквозь тяжелую завесу, которая отделяла Роуз от реального мира и забирала в темноту, она отдаленно слышала встревоженный голос Генри.

– С ней все будет в порядке?

Роуз была рада, что организм дал слабину по двум причинам. За мгновение до потери чувств она поняла, что Генри значит для нее больше, чем просто друг. Теперь он прикасался к ней и при этом не нарушал школьные правила. Поэтому будучи почти в отключке и чувствуя себя довольно паршиво, Роуз улыбалась как последняя дура, просто оттого, что он держал ее на руках. Это, конечно, было совсем не то прикосновение, о котором можно было мечтать, но за невозможностью лучшего, Роуз радовалась тому, что получила.

Второй причиной было то, что Кларк совсем не знала, как вести себя в подобной ситуации. Она не представляла, что нужно было ответить. Ей хотелось броситься в объятья Генри и поцеловать, но такую вольность она не могла позволить. Чувства смешались, и тело решило все проблемы за нее.

Когда Роуз пришла в себя, Генри сидел перед кроватью и легонько касался ее руки. Он делал это так нежно, что мурашки пробежали по телу не сколько от прикосновения, сколько от чувств, которые он, как ей казалось, вкладывал в касание. Теперь она видела, что Генри смотрит на нее совсем иначе. Может он и раньше смотрел так, только Кларк не придавала этому значения. Роуз чувствовала себя странно, но это было похоже на счастье. Ощущения, которые теперь наполняли разум и тело, были незнакомы до этого момента. Роуз никогда раньше не испытывала ничего подобного. Когда-то давно, еще будучи ребенком, она пообещала себе, что не будет ни с кем, никого и близко к себе не подпустит. Лучше быть волком-одиночкой, чем страдать от боли, которую причиняют люди. Так сложилось в ее искалеченной детской душе. Кларк не знала, что бывает иначе. В своей жизни она видела только плохие примеры отношений между мужчиной и женщиной.