Через полгода они поженились. Надя взяла фамилию мужа – Филимонова. Она была счастлива – не каждой выпадает счастье выйти замуж за генерала, да еще за того, который спас твою жизнь. Николай оказался настоящим мужчиной – таким, какие встречаются крайне редко. Он был смел, даже бесстрашен, силен, умен, бескомпромиссен, красив… Надя могла перечислять его достоинства очень долго. Их хватило бы на целую армию.
Надо сказать, Николай спас Надю еще раз – когда они вернулись в Москву после недели, проведенной в Тарту (Филимонов ехал туда развеяться – к старому приятелю), их встретила заплаканная мать и встревоженный отец. Следователь, расследующий причины взрыва, начал подозревать пропавшую без вести, а потом неожиданно объявившуюся Надю. Николай уже знал все подробности того страшного дня и, не мешкая, сам пошел к следователю. Те несколько часов, что его не было, мать беспрерывно пила валидол, а отец, безуспешно пытаясь репетировать, порвал немало струн на своей скрипке. Надя же почти не волновалась. Она была уверена, что теперь, после того как ее защитником стал генерал Филимонов, с ней не может случиться ничего плохого. Просто не может – и все.
О чем говорил он со следователем, так и не узнал никто. Но подозрения в отношении Нади отпали. И в институте ничего не узнали – Надя окончила МГУ с красным дипломом и сразу же поступила в аспирантуру.
Это было ровно восемь лет назад. С тех пор Наде довелось немало поволноваться, когда, например, через неделю после свадьбы Коля отправился в Баку – улаживать нарождающийся кровавый конфликт. Потом были другие «горячие точки», счет которым Надя потеряла. Тяжелее всего было пережить бесконечно тянущуюся чеченскую войну. Но к счастью, со всех войн генерал Филимонов, целый и невредимый, возвращался домой. Правда, год назад Николай вернулся домой мрачнее тучи. В этот день был выпущен указ президента об увольнении его со всех должностей с нелепой формулировкой «по выслуге лет». Видимо, в канцелярии Президента не удосужились посмотреть на дату его рождения и придумать что-нибудь более правдоподобное…
Но генерал Филимонов не слишком горевал. У него уже появились другие планы…
– А кто первый предложил ему заняться политикой? – спросил я, прерывая поток воспоминаний Надежды Анатольевны.
Она тронула пальцами виски (я уже обратил внимание на этот ее постоянный жест) и, подумав, ответила:
– Я даже не могу ответить определенно. Просто откуда ни возьмись появилось множество каких-то незнакомых раньше людей. Коля был очень общительным человеком, и, мне кажется, этим многие пользовались. Он, например, никогда не избегал встреч с офицерами, которые что-то просили для себя, повышений в звании или еще чего-нибудь…
– Кто были эти люди, которые появились в окружении генерала Филимонова?
– Разные люди… Сначала к нам зачастили журналисты. Наши, потом иностранные. Коля встречался со всеми, подробно отвечал на вопросы, давал интервью. Иногда его ответы редактировали, иногда писали совсем не то, о чем он говорил. Коля очень сердился в этих случаях.
– А что искажалось?
– Его критика в адрес властей. И потом… вы знаете, Коля добрый и интеллигентный человек. А журналисты создали образ этакого солдафона, грубого мужика, который только и способен, что всех построить в две шеренги. И что самое неприятное – после этих публикаций Коля сам стал меняться. Он становился похожим на того генерала Филимонова, которого изображали в газетах. У меня складывалось впечатление, что чья-то невидимая рука пытается вылепить из моего мужа какого-то другого человека. И надо сказать, во многом это сделать удалось. Коля стал совсем другим за этот год.
