Он потянул приятеля следом. Туда, где стояла машина. Вроде цела, если не считать покрывшегося сетью трещин стекла на передней дверце и откуда-то взявшейся вмятине на крыше, да это уж точно мелочь в сравнении с мировой революцией. Друг Исмаил все ошарашенно мотал головой, никак не мог взять в толк, что произошло. Потом вдруг попытался шагнуть к одному из шевелящихся тел. Посмотреть ли, помочь, не столь важно. Смотреть не было времени и смысла, помочь всем вдвоем невозможно. Лишь сам схватишь некое количество рентген и будешь потом завидовать мертвым.
Больше всего Павел боялся, что машина не заведется. Электромагнитный импульс, черт бы его побрал! Хотя он уже должен миновать, исчезнуть. Импульс все-таки, не постоянное поле. От взятой у Исмаила связки ключей с заветным брелком ничего не произошло. Двери оставались закрытыми. Напрасно Паша раз за разом нажимал на кнопку да то приближал, то отдалял руку в поисках нужной точки. Наконец, сообразил, обогнул автомобиль с другой стороны, где стекло было опущено, разблокировал дверь вручную, сам плюхнулся на место водителя, потянул Исмаила рядом с собой.
Хорошо, дальше можно было вставить обычный ключ без всяких хитрых наворотов. Поворот, и – о чудо! – сквозь утихающий гул в ушах пробился звук заработавшего мотора.
Слух вообще явно восстанавливался. Подумаешь, оглушило! Далеко не самое страшное. Страшен все еще растущий гриб и все, что он несет. А всякие порезы, синяки, шумы – такая ерунда.
– Кто-то рванул атомную бомбу! – прокричал Белявский, осторожно трогая автомобиль прочь.
– Ваши? – Вот, даже ответ уже слышно.
Под «вашими» подразумевалась давно покинутая Россия, словно до сих пор продолжалось равное по силам противостояние двух мировых сил.
– Нашим не с чего. Да и били бы не по мирному городу, – проорал бывший офицер.
Ехать было трудно. Груды битого стекла, черепица, куски дерева и поваленные деревья, стропила с крыш, и тела, тела, тела… Приходилось объезжать, постоянно лавировать, пытаться никого не зацепить. А позади, Белявский обернулся, бушевал огромный пожар, и еще десятки, а может, сотни мелких пожаров вспыхивали поодаль от эпицентра.
Но по мере удаления количество лежащих тел уменьшилось, а затем почти сошло на нет. Меньше стало и разрушений. Теперь появилась возможность прибавить скорость, направить машину в сторону домика на окраине да молить про себя судьбу, чтобы супруга находилась дома. Навстречу не попалось ни одной пожарной машины, ни одной кареты «Скорой помощи», даже полиция куда-то исчезла. Да, кто-то обязан идти в огонь, спасать, рискуя собственной жизнью, и рисковали бы, если бы речь шла об обычном пожаре. Но только не об ужасных силах, вдруг пробудившихся где-то в районе одного из самых высоких европейских соборов.
Какая разница, кто, как и почему? Важен результат, а остальное обязана решать армия. Если враг – давать отпор, если авария… Какая авария в храме?!
– Когти надо рвать!
– Что? – Исмаил не понял оборота.
– Убегать отсюда надо! Хватать семьи – и куда глаза глядят! Это же атомный взрыв! Мы без того рентген уже схлопотали!
Попутно попробовал позвонить по мобильному, но там лишь трещало да гудело, что-то явно нарушилось с сотовой связью, и осталось лишь гнать и гнать. Не успеть, так хоть вывезти семью пораньше. И еще забрать близких Исмаила. Хорошо, живет он не слишком далеко, вдобавок, просто в сторону, если брать от эпицентра, а дома должны быть два автомобиля, и можно будет оставить этот, уже наверняка радиоактивный, и дальше двигаться на еще чистых, не побывавших в опасной близости от зловещего гриба.
