Она жила на самой окраине – из окна лес видно (обычный, без всяких тварей), а мы с Марьям уже тогда неразлучны были и то по ягоды в этот лес шастали, то по грибы, то просто погулять. В тот раз тоже ягодки собирать начали, а гроза нас застала прямо за этим занятием. Разошлась стихия, разгулялась. Мы насквозь промокли, вокруг молнии сверкают, грохочет все. Со всех ног побежали к ее избушке. Погреться и высушиться попросились, она не отказала детям, накормила, обогрела, а потом и пару сказок рассказала. А пока рассказывала, ее герои появлялись перед нами, и мы слушали старческий голос и смотрели на них одновременно. Сказка оживала.
Голоса пропали от восхищения. Она посмотрела на это дело и заулыбалась беззубым ртом. И рассказала, как создавать да как представлять, да что думать, да слова какие приговаривать. Легко оказалось. Только я слова не запомнила и не стала повторять, а все равно получилось. Тогда бабка почему-то рассердилась на меня. Подозрительно посмотрела и сказала, что для меня здесь места нету, и выгнала нас с Марьям. Пришлось до дому бежать, как раз гроза почти прошла, вдалеке уже гремело, только дождь не закончился.
Мы обиделись и к ней больше близко не подходили. Да и она стала меня сторониться. Сейчас я думаю – конкурента почувствовала, а тогда обидно было. Хотя зачем на местную ведьму обижаться?
А вот сейчас была проблема посерьезней. С досадой посмотрела на свои руки. Я совершенно не помнила, как создала даже тот слабенький шарик. Кстинар обидно захохотал, правильно истолковав мой рассеянный взгляд. Я насупилась и зажала руки под мышки. Смешно ему.
– Не умеешь?
– Сам знаешь.
– Придется учиться, если хочешь здесь выжить.
Я знала об этом. Мог бы и не напоминать. Поэтому честно попыталась вспомнить, как это получилось в прошлый раз. Без злобы и страха ничего не выходило. Ни единой искорки.
Я хмурила брови, пыталась разозлиться, растопыривала пальцы, обиженно сопела… Пусто. Маг даже подался вперед, чтобы удобнее наблюдать за моим позором. Его глаза смотрели настолько издевательски, что хотелось их выковырять. Если бы он проронил сейчас хоть слово, я бы точно высказалась так, что потом долго пришлось бы краснеть за свой лексикон. Даже хотелось, чтобы он сказал бы мне что-нибудь гадкое, чтобы можно было с чистой совестью спустить пар, но он подло молчал, и это бесило еще сильнее.
Особенно, когда раз за разом терпела неудачу. От бессильной злости я со всей силы ударила кулаком прямо по собственной коленке. Посыпались искры, и я приободрилась.
– Бестолочь! – не выдержал он наконец. – Ты должна управлять силой, а не создавать ситуации, когда она из тебя сама выплескивается!
– Как управлять тем, чего не чувствуешь и не видишь?
– Научись чувствовать и видеть!
– Как?!
Он тяжело вздохнул и пошевелил огонь палкой.
– Ты чувствуешь, как кровь бежит по твоим венам? – внезапно спросил он, глядя через пламя.
– Ну… Собственно, не очень… – растерялась я.
– Но ты же знаешь, что она есть и движется?
– Конечно, это же естественно, – я совсем не понимала, к чему он ведет.
– Для истинных магов потоки магии также естественны, поэтому ты их и не замечаешь, – снизошел он до объяснения. – Ты просто привыкла. Теперь нужно научиться пользоваться дарованной силой, а для этого тебе нужно увидеть со стороны, чем ты обладаешь.
– Для истинных магов? – глупо повторила я. – А что это значит?
