– Просто обойдите меня, если не хотите ждать бекон, – сказала она, но они предпочли играть своими подносами в машинки, чем слушать её. Наконец появилась Лишта с подносом дымящегося жареного бекона. Марен улыбнулась, да так, что её щекам стало больно.
– Привет, дорогая! – сказал Лишта. – Извини, что заставила ждать.
– Ничего страшного, – сказала Марен, придвигая поднос, чтобы Лишта могла положить на тарелку два тонких ломтика.
– Встретимся в дамской комнате через пять минут, – пробормотала бабушка, не шевеля губами, и Марен быстро кивнула.
Взяв стакан водянистого сока и столовые приборы, она присоединилась к Эмме и Анике в конце стола.
– Эта яичница на вкус как немытые ноги, – сказала Аника, проводя вилкой по водянистому холмику желтка посреди тарелки.
– Тосты тоже пахнут ногами, – сообщила Эмма, откусывая кусочек тоста.
– Возьми меня на бейсбольный матч! – пропел мальчик за соседним столиком.
Марен ткнула вилкой в бекон. Это казалось невозможным, но, похоже, Лишта была здесь не самым худшим поваром. Она отлично вписалась! Внезапно полусырые хот-доги перестали казаться такими уж отвратительными.
– Завтра я возьму на завтрак хлопья, – сказала она. – Их вряд ли можно испортить.
Аника ткнула большим пальцем в дозатор, наполненный коричневыми и зелёными хлопьями.
– Хочешь поспорить?
– Ты думаешь, если они умеют делать такие классные сны, то должны и получше готовить еду? – спросила Эмма.
– Возможно, они не делают сны, – усмехнулась Марен.
Эмма и Аника обе оторвались от водянистого завтрака.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Аника. – Это почему же?
– Ну, я не знаю, – сказала Марен, торопливо идя на попятную. – Мне казалось, я где-то читала, что они просто их закупают.
Аника в упор посмотрела на неё.
– И где же?
Это был вопрос на миллион долларов.
– Не знаю, – сказала Марен. – В любом случае, держу пари, создавать сны – это совсем не то же самое, что готовить еду. Ну, я скоро вернусь.
Бросив смятую салфетку рядом со своим печальным беконом, Марен направилась к двери с вывеской «ТУАЛЕТЫ» в холле рядом с кухней. Она прошла мимо стола, вокруг которого сидели девочки на пару лет её старше. Они все как одна заплели волосы в две французские косы и все как одна угрюмо и молча возили по тарелке еду, бросая друг на друга подозрительные взгляды. Трое других детей тихо пели за столом «Возьми меня на бейсбольный матч».
Марен заглянула внутрь. В дамской комнате было пусто. Вздохнув, она открыла кран и скривилась, глядя на своё усталое отражение в зеркале. Хотя у неё уже появилось несколько новых подружек, она отказывалась поверить, как одиноко и тревожно ей было.
– Как же я хочу домой, – прошептала она.
Дверь распахнулась, и она подпрыгнула на целый фут в воздух. Но это была Лишта, краснолицая и вспотевшая. Парик и сетка для волос сползли набок. Заглянув под двери всех кабинок, чтобы убедиться, что там никого нет, она повернулась к Марен и протянула руки.
– Милая! – наполовину прошептала, наполовину воскликнула она и, заключив внучку в пахнущие беконом и яичницей объятия, поцеловала её в макушку. – Такое ощущение, что я не видела тебя целую вечность!
Это точно. У Марен перехватило горло, что было глупо, потому что бабушку она видела буквально пару дней назад, а маму – вчера.
– Твоя сестра заглянула сюда примерно полчаса назад, – сказала Лишта.
На Марен тотчас накатил ещё один приступ тоски, на сей раз по сестре, что было ещё глупее, потому что Хэлли была прямо здесь, в лагере, даже если она и не видела её всё время и не могла поговорить.
