Мы вошли. Он молчал, как рыба. Тогда я, чтобы снять напряжение, возникшее между нами при встрече, предложила ему показать свои апартаменты. Я водила его по комнатам, выводила на лоджию, показала ванную комнату с зеркальным потолком и джакузи, затем спальню со звёздным небом на потолке. Я сказала, что никогда не изменяла мужу, но сейчас у меня всё готово, чтобы совершить качественный левак. Было видно, что Георгия покоробило такое предложение. Мы стояли лицом друг к другу, он не делал никаких попыток на сближение. Он не был готов к таким резким действиям. Вся его страсть, которой дышала наша виртуальная переписка в соцсетях, скрылась, затаившись где-то очень глубоко.
Наконец, еле различимым сиплым голосом он произнёс:
– Извини, Иринка, но я не готов. Я снова чувствую себя маленьким робким мальчишкой, как в школе, который боялся к тебе прикоснуться».
Я постаралась понять его состояние. Но просто стоять вот так рядом… Приехать к нему на встречу, преодолев две тысячи километров… Это даже не смешно!».
– Предлагаю исполнить детскую мечту и поцеловаться первый раз в жизни, – предложила я.
При этом сама первая потянулась к нему и коснулась губами. Отступать было некуда. Робкий Гоша ответил поцелуем на мой призыв. Поцелуи не возбуждали, в них не было огня, не было ожидаемой страсти, они не манили.
Его нерешительность поставила блокировку всем моим мечтам от этой встречи.
Пауза затянулась.
«Что же дальше?» – метались в моей голове мысли.
– Давай не будем мучать мою поломанную ногу долгим стоянием посередине зала, а просто так, по-пионерски, не раздеваясь, приляжем на кровать и поболтаем о нашей жизни, о судьбе, которая разделила нас на два полюса земли, – предложила я.
Он молча кивнул.
«Господи, какой он скромный этот старенький мальчик…», – подумала я, чувствуя себя оторвой рядом с этим святым старомодным человеком из далёкого СССР. Мы аккуратно лежали, подперев кулачками щёки, смотрели друг на друга серо-зелеными глазами. Наша беседа сменялась одной за другой темами. Я рассказала о себе, кажется, больше, чем хотела. Он – о службе в армии. О том, что побывать на севере было его мечтой с детства и что мечта сбылась благодаря службе в армии, что после учебки в Иркутске каждому курсанты давали шанс выбрать, где кто хочет продолжать службу… И он с товарищем этот шанс не упустили, оба подали заявки на «Диксон». Он говорил о ледоколе «Ленин», о северном сиянии и жесточайших морозах, заставляющих солдат спать одетыми во все тёплые вещи. Вспоминал о том, что на письмах, которые они отправляли домой родным и близким, традиционно ставилась печать с изображением головы белого медведя, которую обрамляло северное сияние, а снизу шла волшебная надпись: «Диксон». Печать ребята сами придумали и гордились своим изобретением.
Георгий даже обмолвился:
– Знаешь, Иринка, в память о славных годах армейской службы я мечтаю сделать себе на груди татуировку той самой печати.
Ну, что же, мечты сбываются.
Мне лежать надоело, хотелось действий, и я позвала Георгия на кухню выпить шампанское или чаю… Он ответил, что не пьёт алкоголь и даже не курит много лет после инфаркта. «А жаль, – подумала я, – самое время закурить и напиться с горя от рухнувших ожиданий любовного свидания». Однако я не позволила себе произнести этих слов. Пламя любви, желания близости не проходило, и это сводило меня с ума. Он ничего не ел, просто выпил чашку чая, был задумчив и встревожен.
