- А кожу мы смажем лечебной грязью, чтобы покраснение быстрее прошло. Да и укус болеть перестанет! – радостно прощебетала Маргарет. – Встать сможете, Михаил?
- Да, - холодно ответил шеф и действительно, поднявшись на ноги и отмахнувшись от моей протянутой руки, похромал в палатку.
- Это он от боли и стресса так себя ведет, - нежно поглаживая меня по руке, сказала Маргарет. На ее лице читалось такое сочувствие и понимание, что мне внезапно захотелось уткнуться лицом ей в плечо и выплакать все, что накопилось: свою глупость, опрометчивость и желание помочь, его злость и разочарование во мне. – Мужчины на такие вещи очень плохо реагируют порой. Особенно если болели редко. Знаешь, в самом начале похода наш Санни ногу подвернул. Ты бы слышала, что он нам наговорить успел. Все же некоторые люди боль крайне плохо воспринимают.
- Мне казалось, все ее плохо воспринимают, - шмыгнув носом, ответила я.
- У всех по-разному, - она понизила голос и заговорщицки прошептала: - Келмана, например, хоть живьем режь, ему все нипочем.
Я безрадостно усмехнулась, представив подобную картину.
- А вы пробовали что ли?
- Мы ученые, но пока не безумные, - мягко фыркнула Маргарет и лукаво улыбнулась, словно одна эта мысль ее ужасно позабавила. - Просто у него болевой порог очень высокий. Может обжечься и сам не заметить. Он как-то трещину в ребре заработал и перелом пальца, и даже не догадывался, пока его к врачу не оттащили.
К незапланированной задержке все, кажется, отнеслись с пониманием. Келман пробормотал что-то о носках, которые как раз успеет постирать и высушить. Паша умчался на соседнюю поляну, по секрету сообщив, что надеется успеть сделать кое-какие зарисовки, пока не стемнело. Ребекка, ничуть не смутившись, уселась у входа в палатку и погрузилась в свой вездесущий блокнот. Она принялась что-то читать, писать, вычеркивать и время от времени бормотать себе под нос невразумительные звуки. Маргарет ввязалась в какой-то полушутливый спор с Рори, попутно меняя компрессы Михаилу.
Я к ангелу решила пока не приближаться. Слишком уж больно мне было видеть на его лице такую пустоту. Словно Аделаида Темпль настолько его разочаровала, что перестала существовать. Исчезла. Испарилась в великом ничто. Лучше бы он накричал. Лучше бы угрожал, стращал, пугал. Все что угодно лучше, чем это.
Оглянувшись в попытке найти себе место недалеко от палатки ангела, чтобы быть рядом, если ему станет хуже, но и не настолько близко, чтобы сразу же попасться ему на глаза, если он вдруг вздумает выйти, я подошла к Арро, сортировавшему продукты для ужина.
- Помощь нужна? – хрипловатым от непролитых слез голосом спросила я.
Окинув мою фигуру цепким внимательным взглядом, он замер на мгновение и кивнул.
- Садись.
Отдав указания, он еще раз пристально взглянул на меня, но ничего не сказал.
Украдкой поглядывая на палатку с Михаилом, я помогала Арро с ужином.
- Бекка пытается на основе имеющихся данных отследить место захоронения индейцев, - вдруг сказал он. – Возможно, это даст нам ключ к следующей подсказке. У этих ребят была строгая стройная логика, суть которой мы до сих пор не поняли. Как видишь, движемся к холмам Мацуко, но твердой уверенности, что именно там находится то, что мы ищем, нет.
- А что вы ищете? – благодарная за тему для разговора и возможность хотя бы ненадолго отвлечься, спросила я. – В смысле, я поняла, что захоронение, но это ведь не конечная точка.
