Однако о бабушке любовница не спросила.
— А что, в Краснодаре нет соответствующих приютов? — удивилась Анжела, пожала плечами и отправилась на кухню. — Я за вином!
Богдан почесал затылок и проводил взглядом красавицу-брюнетку: «Могла бы хоть ради приличия выразить сочувствие. Простого соболезнования было бы достаточно…»
Не любила она кошек, ладно, он и сам их терпеть не мог, но бабушка ведь живой человек! Что в голове у бабы, которая не может выразить сочувствие? Исключительно секс и желание выпить?
Богдану вдруг стало мерзко.
Отчего-то ему бесконечно везло как раз на таких вот Анжел — недалеких, лишенных способности чувствовать, видеть дальше собственного носа. Как с такой построить что-то стоящее? Не получится, как ни старайся. Такая выскочит замуж, родит ребенка и следующие восемнадцать лет будет этим ребенком шантажировать.
Он дождался, пока Анжела вернется из кухни с бутылкой элитного красного сухого и двумя бокалами.
— Бери-ка ты это вино, милая, и катись на все четыре стороны, — грубо процедил он.
Сам от себя такого не ожидал.
— Что?! — округлила глаза Анжела.
— Ты меня поняла. И номер мой забудь!
Услышал на прощание ожидаемое:
— Ты придурок ненормальный!
Гостья ушла, не забыв прихватить понравившуюся бутылку.
— Что ж мне так везет на всякую падаль… Неужели во всем городе не найдется одна нормальная, добрая девушка, пусть с чудинкой, пусть… но чтобы человеком была в первую очередь, чтобы сопереживала, знала цену настоящей семье, любви. На такой девушке и жениться можно, — сказал Богдан и сам поразился тому, что сказал. — То с кошкой говорю, то сам с собой, совсем крыша поехала…
Кстати, где все-таки кошка? Этот вопрос не на шутку тревожил.
Бабушка умерла от повторного инсульта в больнице. Но Богдан застал ее еще живой, успел попрощаться. И последними ее словами была просьба позаботиться о кошке. Вспомнила о рыжей гадости в такой момент… Разве мог он нарушить обещание, данное умирающей женщине? Уж конечно, обещал пылинки сдувать, хотя и слабо представлял, как выдержит жизнь с такой шкодой под боком.
— Мурка! — проорал он на всю квартиру.
Но ответом ему была лишь тишина.
10. Глава 10. Голодная ведьма
Бажена выползла из платья с филинами, досадливо помяукала на трусики-пыточники, потерлась мордочкой о черные балетки.
«Удастся ли надеть еще хоть разок?..» — сокрушалась она, скорбно вздыхая.
Только-только стала человеком и опять ходит на четырех лапах. В этот момент в желудке противно заурчало.
Она без того предыдущие дни голодала, лишь раз нормально поела — и вот опять без всего. Похоже, за время превращений из кошки в девушку и обратно потратила весь запас калорий. Одна-одинешенька, в пустой квартире, где из еды один рафинад, да и тот запакованный. Ну разве она не несчастнейшая из ныне живущих?
«Рафинад!» — это слово сладким предвкушением всплыло в сознании.
Упаковка не преграда.
Бажена потрусила на кухню, запрыгнула на стол и отыскала заветную коробочку. Грызла, драла когтями, но расправилась с картоном довольно быстро. Вскоре белые сладкие кубики стали ей доступны. Она выковыряла один и принялась его лизать, грызть, посасывать. Наслаждалась им, растягивала удовольствие, потом, наоборот, вгрызалась в сахар без жалости. Не успокоилась, пока не слопала сладкий кубик. Жаль, сытости не дал никакой. Но желудок хоть перестал так противно урчать. Был соблазн расправиться еще с одним кусочком, но кошка решила оставить на потом. Неизвестно, какие грядут времена.
