Что же касалось моего нанимателя, то рядом со мной он спал как младенец. Его будто и не интересовало происходящее вокруг, а еще он, кажется, ничего не боялся. Совсем ничего. Даже того, что я могу накинуться на него и немножко придушить.
И вот это он зря. Расправиться с ним хоть как-нибудь хотелось очень даже. Сидя рядом с ним, наблюдая за восходом солнца, я чувствовала злосчастный песок даже у себя в трусах. И ведь не помыться же! А вдруг акула? Или осьминог? Или вообще неведомое науке морское чудище?
Рядом со мной активно полз большой черный жук, который выглядел устрашающе. Где-то по кустам наверняка лазил голодный тигр, а мы…
Мы приехали не на пикник. Мы выпрыгнули из терпящего крушение самолета, едва не утонули и теперь просто ждали, когда нас сожрут.
– Я твой буравящий взгляд даже сквозь сон ощутил, – сонно пробурчал Александр, переворачиваясь от меня на другой бок.
Обойдя его, я села с другой стороны, чтобы видеть лицо этого бессовестного.
– И как спалось? – ехидничала я. – Сны какие-нибудь снились?
– Отлично спалось, – перевернулся он опять, и я снова его обошла. – Мне снилось, как ты меня целовала. Может, повторим?
– С рыбами повторять будете. Хватит спать, солнце уже высоко. Пора идти искать спасение.
– А чего сама не идешь, раз пора? – усмехнулся он и потянулся, а потом и вовсе сел.
– Не хочу стать закуской для тигра. Все, пошли. Вы меня в это втянули, вы и вытаскивайте.
Первые метров пятьдесят по берегу я шла, преисполненная надежд, но, кроме нашего парашюта, прибитого волнами к песку, мы больше ничего не нашли. Его Александр разложил сушиться, сверху придавив тяжелыми нагревшимися на солнце камнями.
Не представляла, зачем он ему. Улететь на нем отсюда точно не представлялось возможным.
Еще шагов через пятьсот я начала конкретно так беспокоиться о нашей выживаемости. О дорогах для автомобилей или каком-нибудь захудаленьком отеле не могло быть и речи. Мы не отыскали ни одной тропинки, ни одного домика или хотя бы шалаша. Даже человеческого следа на песке – и то не увидели.
Меня отсутствие следов и хоть какого-нибудь производственного мусора вроде пакетов или пластиковых бутылок напрягало больше всего.
– Маша, все, стой. Я не вижу смысла идти дальше. Мы так скоро весь остров по кругу обойдем, – окликнул меня Александр.
Я ушла от него шагов на тридцать вперед. И то потому, что не хотела с ним ни о чем разговаривать. Это он был виноват во всем! Я бы сейчас уже могла лететь на самолете в другую страну!
– И что в этом плохого? Может, там дальше люди живут! – громко ответила я, продолжая шагать.
Босым ногам уже было горячо от нагревающегося на солнце песка, но обуви у меня не имелось. Мои новые туфли безвозвратно канули в пучине морской, а от своих дорогущих ботинок мой наниматель избавился сам, как только оказался в воде.
– Да не живет здесь никто, Маш. Если бы кто-то был, мы бы уже хоть что-то нашли. Вероятно, это один из новых, еще пока необитаемых островов. Такие иногда появляются, когда воды становится меньше. Пойдем, нам лучше вернуться и обустроить лагерь.
– Лагерь? Вы здесь жить собрались, что ли! – психанула я и наконец остановилась.
Разумом понимала, что он прав. Видела все своими глазами и не могла спорить, но сердце… Сердце верить в происходящее отказывалось напрочь.
Если остров необитаем… Если здесь нет людей…
Нам просто не выжить. Без еды, без питья, без медикаментов. Нам просто не выжить, даже если нас будут искать. И когда нас будут искать? Когда кто-нибудь поймет, что мы пропали?
