Секретное задание, война, тюрьма и побег - страница 15

Несколько совершенно необъятных негритянок, увенчанные тюрбанами, свернутыми из невзрачного вида платков, продают фрукты и сидят прямо как пальмы. Они похожи на африканских или индийских принцесс, немного раздраженных тем, что их разлучили с их тронами и свитами, но, тем не менее, царственные «несмотря ни на что». На каждом углу маленькие девочки с яркой креольской кожей и блестящими глазами предлагают вам ароматные букеты гвоздик, роз, вербены, цветов апельсиновых и оливковых деревьев и другие незнакомые вам цветы, но за небольшим исключением – если вы женщина, вы – ботаник благодаря этому «подарку судьбы», а если мужчина, тогда вы – человек, который «по натуре своей» склонен к ученым занятиям.

На Джексон-сквер есть восхитительный кусочек зелени, выходящий на реку – там расположены мрачные и старые общественные здания, которые во времена испанского режима являлись резиденцией правительства. Рядом с ними – не менее старый собор, богато отделанный внутри – в нем поклоняются набожные католики. Его прихожане – это мозаика всех цветов и национальностей, слившихся в наше время в демократическом равенстве Римской Церкви.

Придя на мессу в одно воскресное утро, я обнаружил, что все проходы заполнены добровольцами, которые накануне отбытия в обсуждаемый всеми Форт-Пикенс, собрались, чтобы засвидетельствовать освящение своего флага Сецессии, эту церемонию с большой помпой и торжественностью проводили французские священники.

В Первой Пресвитерианской Церкви можно было услышать божественно талантливого и глубоко уважаемого обществом преподобного д-ра Палмера, поддерживавшего самые экстремистские взгляды мятежников. Ранее южане очень жестко осуждали политические проповеди, но теперь кафедра, как и ранее, поклонялась скамьям, а скамьи радостно поддерживали кафедру.

Теперь я, пожалуй, резко перейду от церкви к хлопку – ведь они в Новом Орлеане совсем недалеко друг от друга – и расскажу о посещении одного из заслуживающих внимания больших хлопкопрессовальных предприятий. Это невысокое здание, занимает собой целый квартал, и посреди него имеется открытый двор. Он полностью заполнен кучами тюков хлопка, их так много, что они даже лежат на прилегающих к зданию тротуарах. Целый день стоящие у дверей негры принимают и разгружают хлопок. В тюки хлопок сжимается мощной движимой паром машиной, так что после этого, будучи меньше в объеме, они теперь пригодны к дальнейшей транспортировке. Поначалу они на плантациях просто уплотняются винтовыми прессами и сюда приходят уже в виде компактных тюков, но эта гигантская железная машина, способная сразу взять в обработку 200 тонн, делает их еще на треть меньше. Рабочие – негры и французы, непрерывно и монотонно повторяют одни и те же свои странные и печальные движения.

Веревки, которыми связан тюк, перерезается, и он уходят внутрь пресса. Огромные железные челюсти монстра судорожно сжимаются, перекатывая его под языком, словно вкусное лакомство. Затем веревки снова затянуты и завязаны, и упакованный тюк выкатывается, чтобы освободить место для другого – всего за пятьдесят секунд. Он весит пятьсот фунтов, но рабочие захватывают его со всех сторон своими железными крючками и перебрасывают дальше, словно школьники, играющие в мяч. Суперинтендант сообщил мне, что прошлой зимой они спрессовали более сорока тысяч тюков.

Мятежники, со своей врожденной склонностью к захвату пустых фортов и доверху полных казначейств, захватили монетный двор Соединенных Штатов, в котором хранилось 300 000 долларов, а также Национальные казармы, в который в то время находился только один сержант. Во время посещения с группой других джентльменов места исторической битвы Джексона, в четырех милях от города, я бросил беглый взгляд на высокое и мрачное здание монетного двора и около часа провел в длинной, невысоких, белых и отделанных большим количеством открытых террас расположенных у реки казармах.