Секреты, скрытые в шрамах - страница 51

– Готов поспорить, что ни один из них не станет говорить об этом.

– Я тоже так думаю. Но ведь они должны понимать, что так не может продолжаться вечно.

– Надеюсь, эти двое все понимают. Но раз они ничего не говорят в присутствии друг друга, то вряд ли кто-то из них будет говорить об этом. Даже если кого-то из них рядом не будет. Нам вряд ли удастся так легко разговорить их и заставить рассказать причину их возможной ссоры.

– Ты думаешь, они боятся друг друга? Точнее, ты думаешь, что они боятся выдать либо какую-то свою тайну, либо тайну друг друга?

– Не знаю, Ракель, – качает головой Терренс. – Но если кто-то из них знает что-то, что могло как-то очернить другого в глазах других, то я могу понять, почему они молчат.

– Может быть, они просто поссорились между собой? А нам лучше не стоит вмешиваться в их дела… Зачем нам лезть в их дела и разрешать их личные проблемы. Эдвард и Наталия ведь не маленькие и сами должны искать компромиссы.

– Я бы тоже не стал вмешиваться в их жизнь. Но у них были слишком испуганные лица, когда они сидели друг с другом за столом. Интуиция подсказывает мне, что в это деле замешана какая-то серьезная проблема.

– Да, у Наталии и правда было слишком испуганное лицо, – вспоминая вчерашний вечер, задумчиво говорит Ракель. – Как будто она боялась, что Эдвард что-нибудь с ней сделает.

– Но что такого он может ей сделать, раз она буквально шарахается от него? – разводит руками Терренс. – Вчера Наталия сильно тряслась, пока была вынуждена сидеть вместе с Эдвардом и притворяться счастливой.

– Что если Эдвард причинил ей какой-то вред? Может, он так сильно напугал бедняжку, что она мечтает сделать все, чтобы не видеть его?

– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что он ее…

– Все может быть… – пожимает плечами Ракель. – Я вот тоже страшно боялась тебя, когда ты злился и был похож на зверя, который без жалости убьет меня.

– Ох, Ракель, ты же прекрасно знаешь, что… – тихо стонет Терренс, окинув безразличным взглядом всю комнату и вспомнив о том периоде жизни, который мечтает вычеркнуть из своей жизни навсегда.

– Я знаю, Терренс, можешь не продолжать, – с легкой улыбкой мягко говорит Ракель и кладет руку на плечо Терренса, нежно поглаживая его. – Это всего лишь предположение. Что Эдвард мог так или иначе прийти в бешенство и причинить Наталии такую боль, что ей теперь страшно находиться с ним.

– Ну зная характер нашего с Эдвардом отцом, то такое вполне возможно, – хмуро и задумчиво говорит Терренс. – Даже если у Эдварда характер нашей мамы, это не означает, что он все время будет таким спокойным и уравновешенным.

– Думаешь, что такое все-таки может быть?

– Как бы мне ни хотелось этого говорить, но я вынужден ответить положительно, – тихо вздыхает Терренс. – Да, Эдвард намного спокойнее меня и не заводится с полуоборота, как я. Но я все равно не верю, что его и правда нельзя разозлить. Может, придется постараться ради этого, но это возможно.

– Ладно, давай будем считать, что это одна из причин их странного поведения. Хотя я и уверена, что чтобы его разозлить, нужно очень постараться.

– Верно… Но исключать этого мы не можем.

– Но знаешь, есть еще одна вещь, которая меня беспокоит, – приложив палец к губе, задумчиво говорит Ракель. – Не знаю, в курсе ты или нет, но однажды Наталия обмолвилась о том, что есть что-то, что она не в силах никому рассказать. Я, конечно, не стала ее ни о чем расспрашивать в тот раз. Но мне кажется, что это тоже вполне может быть причиной всех этих бед.