Выдающийся ученый-каббалист Гершом Шолем (1897–1982) описывает Шекину как «божественное присутствие», соответствующее Малкут, последней Сефире Древа Жизни. То есть это полное проявление божественного через десять стадий и двадцать два пути Древа Жизни. Шекину часто рассматривают как женственное присутствие. Шолем пишет: «Акцент на женском начале в символизме последней Сефиры усиливает мистический язык этих описаний. Появляясь свыше как «конец мысли», последняя Сефира для человека является дверью или вратами, через которые он может начать восхождение по лестнице восприятия Божественной Мистерии». Шекина – это также природа божественного провидения в мире, действие божественного в нашей реальности, даже если она основана на более высоких – более духовных – принципах.
Отделение души от божественного часто описывается в Каббале как история изгнания и искупления и разделения мужчины и женщины, которые часто изображаются как король и королева. Повествование о падшей женщине и ее возвращении в милость – это одна из многих символических историй, которые на более глубоком уровне следует читать как возвращение души к божественному единству.
Уэйт рассматривал эту вечную историю и втайне учил ее мистериям через символы карт Таро, в частности тех, на которых изображено женственное присутствие.
Для Уэйта все карты несли в себе аспекты Шекины, однако в некоторых это выражено больше, чем в других. Он писал, что иллюстрации карт не только объясняют, но и расширяют значения путей Древа Жизни. Он исследует эти значения в своих трудах, опираясь на Сефер Йецира — «Книгу Творения», краеугольный камень изучения Каббалы. Он также ссылается на свои собственные соответствия между еврейскими буквами на Древе Жизни и Таро, что проливает дополнительный свет на его представление о каждом из этих священных символов.
Мы представляем здесь карты Шекины и их соответствия и демонстрируем, как с их помощью можно улучшить чтение карт и понять мудрость самого Уэйта.
Умеренность: Госпожа Примирения
Для Уэйта Умеренность примиряет воду и огонь. Это «очищение» и «спасение» божественной связи. Таким образом, Уэйт понимал эту карту более алхимически в сравнении с тем, как ее изобразила Памела в его первой колоде. По сути, во второй версии Умеренности, в колоде Уэйта – Триника, изображена намного более возвышенная концепция этой карты. В «Золотой Заре» у этой карты было два варианта, и Кроули выбрал алхимическую версию, как и Уэйт с Триником (но не Уэйт с Памелой). Возможно, при создании своего первого Таро Уэйт не хотел раскрывать тайны алхимических соответствий широким массам.
Уэйт в образе Мира видит архетипичное состояние Рая – который в иврите синонимичен с «садом» – и божественное, пребывающее во всем. К этому идеальному состоянию, когда мир божественный и мир земной едины, и ведет странника символическое путешествие мажорных карт.
«Великий Зверь» Алистер Кроули любил высмеивать других магов, оккультистов и поэтов. В частности, он неоднократно атаковал Уэйта и даже написал фальшивый некролог под заголовком «Мертвый Уэйт»[25], когда мистер Уэйт все еще был жив. Это высмеивание было настолько масштабным и успешным, что даже сегодня, сто лет спустя, мы часто представляем себе Уэйта скучным бумагомарателем, который исписывал тринадцать страниц, когда достаточно было одного предложения.
