Так уж вышло, что Таню Миляеву на работе ценили и уважали все, кроме Ольги Борисовны Гебры, руководителя юридического отдела. Впрочем, дело было не в Татьяне как в таковой, а в том, что не родила ещё Мать Сыра Земля такого человека, к которому бы Гебра относилась нормально, не говоря уж – хорошо. Оная сорокапятилетняя вечноорущая дама олицетворяла собой перекатывающийся с боку на бок деструктив. Поверьте, не будет преувеличением, если я скажу, что её колкости мог бы позавидовать сам Diadema setosum (морской ёж, с самыми длинными иглами), едкости – серная кислота, а взрывоопасности – октаген. Чёрные раскосые глаза Ольги Борисовны, увенчанные такими же чёрными с изгибом бровями, напоминавшими стрелы Перуна, обладали поистине магическим свойством – могли ввести в состояние ступора кого угодно. Однако, справедливости ради, стоит отметить, что скверный характер толстухи с лихвой компенсировался профессионализмом с большой буквы. Любое дело, к которому прикасалась пухлая рука Гебры, было обречено на успех.
Как известно, тендерная деятельность в любой компании тесно связана с деятельностью юридического отдела. Нравилось это Миляевой или нет, только выбора не оставалось: ей, как начальнику тендерного отдела, приходилось общаться с Ольгой Борисовной ровно в тех объёмах и с той частой, которую требовал бизнес. Предварительно повизуализировав – в надежде, что это поможет – Татьяна переступала порог кабинета госпожи Гебры.
За долгих три года не было ни единого случая, чтобы «конструктивный диалог» двух руководителей прошёл без сучка и задоринки. Если документы были собраны в полном объеме, то – не вовремя, если вовремя, то на пятой странице четвёртого абзаца не хватало кавычек во втором слове, когда же случалось, что кавычки находились на своём законном месте, значит что-то было не так с запятой со страницы пятьдесят восьмой. Так и жили… спали врозь, а дети были…
Таня как могла старалась Ольге Борисовне угодить. Нет, она никогда с ней не заигрывала, скорее, пыталась перевести диалог в конструктивное русло, предлагая на любую проблему или ошибку смотреть не столько с точки зрения проблематики, сколько с точки зрения поиска хорошего решения. Однако Гебра, прекрасно понимая, что подобру-поздорову энергии ей давать не желают, всегда находила повод привстать «на брови».
– Это что? Что, я вас спрашиваю? Вы начальник тендерного отдела или чего? Ну, смотрите же, как вас там… Мария…? Э… Татьяна! Вот, – тыкая пальцем в документы, приказывала она Миляевой, – ваши дурочки опять неверно посчитали цену! Почему я всё время должна её пересчитывать? Почему я должна её перепроверять? И за вами, кстати, тоже! Вы им напоминали, что в заявке на участие в тендере нужно указывать и сумму НДС?
– Опять последовательность предоставления документов нарушили? Да? Сколько ещё раз нужно повторять, что сроки – это наше всё?! Не успел – заявку отклонили! Вечно с описью документов что-то неладно! А вы, Миляева….
– Нет, ну вы что, тупые там все что ли? Тупые, как американцы в монологах Задорнова? Опись идёт первым, слышите, первым листом! Неужели всё ещё есть такие дуры, которые её в конце прикладывают?!
– До каких пор мне повторять, что технические характеристики товара должны быть максимально конкретизированы?! Головой вас что ли об стену бить? Бить, я спрашиваю? Может быть, тогда запомните уже?! Недостаточная конкретизация ведёт к отклонению заявок. Вы, Миляева, все заявки проверяете? Или так, выборочно?
