– Вода холодная! – вслух подумала Даша. – Хотя… мальчишки в детстве в это время уже купались.
Вдруг Норман резво скинул брюки и рубашку, остался в одних плавках и с разбегу бросился в воду. Женщины ахнули.
– Вот это да! – вырвалось у Дарьи.
Услужливый переводчик тут как тут.
– Дама сказала, что она любит таких мужчин!
– Дима, ты неправильно перевел… не так, – щеки девушки покрылись румянцем.
Норман, поигрывая мускулами на атлетически сложенном теле, медленно вышел из воды, красуясь перед зрительницами, и, бросив загадочный взгляд на девушку, стал медленно надевать брюки.
– Ах, это выше моих сил! —воскликнула в душе корреспондентка и бросилась прочь от берега.
Уха уже поспела и писатели, рассевшись вокруг деревянных столов, дружно стучали ложками, выскребали вкусную мякоть. Когда выпили и закусили, русских потянуло на песни. Затянули наши, красивые, протяжные, поглядывая на германцев. Гостям требовалось ответить на вызов, а зарубежные писатели растерялись и не знали, что петь.
– Пойте, так надо! – скомандовала Дарья. Немцы запели баварские, маршевые.
Среди поваров номенклатурной дачи оказался бывший солист оперетты. Он, встряхнув пышной шевелюрой, выступил вперед и запел: «Много женщин есть на свете, но к одной несет нас ветер! …Дарья восторженно подтягивала: «Вы – божество, вы мой кумир!» – глядя прямо в глаза Норману. Хотя тот по-русски вряд ли понимал, но нежная мелодия, взгляд влюбленной девушки, сама атмосфера раскованности и доверительности, установившаяся среди братьев и сестер-писателей, подталкивала к доверчивости. Редактор восхищенно смотрел на девушку, и Дарья была счастлива. Никогда до этого она не знала, что любовь может обходиться без слов: достаточно долгих искренних взглядов, прикосновения жарких пальцев, довольно небольших подвигов – и ты понимаешь, что любишь и любима.
Потом они целовались у реки, и таких жарких губ, таких томных объятий Дашка давно не испытывала. Казалось, земля уходит из-под ног.
На следующий день писатели уезжали. Дарья пришла провожать. В глазах Нормана стояли слезы.
– До свидания! – сказал он по-русски. – Я вам пришлю номер своего журнала. Где вы живете?
Дарья протянула визитку с адресом.
– Жаль, – сказала она по-немецки.
– Жаль, – как эхо, откликнулся немец и крепко ее поцеловал, в последний раз. Закончилась писательская конференция, а с ней маленькое приключение.
Эх, не получилось с иностранцем, мало времени. Может, он еще приедет? Это навряд ли! Ох, не будь такой наивной, он скоро забудет сибирской эпизод с какой-то девицей, пусть даже и красивой, – уныло думала Дашенька, и на глаза наворачивались слезинки.
