Есть у меня, к примеру, один хороший знакомый с Троещины, что на окраине славного города Киева (это теперь он хороший и знакомый, а когда первый раз приехал – был обычный гопник).
Так вот – он после приезда сюда впервые сначала бухал дня два, а потом вечером сидим мы с ребятами у костра, у моей палатки, и он мне жалуется: «Знаешь, говорит, Рома, я уже здесь второй день, а еще даже рожу никому не набил. И самое странное – знаешь что – НЕ ХОЧЕТСЯ! Такое впечатление, Ром, что я, блядь, всех здесь люблю…. Что со мной?»
«Ничего, Илюха» – говорю я ему – «Ты просто приехал. О!, Кстати! – За твой приезд!»
С этими словами мы еще выпили и разговор от этих нестойких материй плавно перешел на постоянные темы – то есть на баб, философию и музыку.
То есть на всех действовало какое-то странное умиротворение этого места. Реально подтвержденный факт.
Но было и одно исключение из этого правила.
В Песью Бухту несколько лет подряд приезжали йоги. Ну, казалось бы, что тут такого? Ведут люди здоровый образ жизни, за ЗОЖ, за всю хуйню. Хорошо же.
Но не тут-то было.
Эти йоги были совсем не такими. Особенными они были.
Во-первых, они сразу после приезда заняли в зеленке всю основную часть в центре, хотя палаток там не поставили. Сказали нам: Вам здесь быть не нужно. Мы будем здесь делать практики (даже не так – «ПРАКТИКИ» и пальцем многозначительно вверх!)
Их старший (организатор или даже Учитель, прости господи) был более вежлив. Но это лишь потому, что в силу своего положения он лучше скрывал свои эмоции. А так он тоже с самого начала дал понять, что смотрит на нас, как на говно. Фамилия у него была то ли Сапонов, то ли Сафонов. Или даже может быть, Ложкин. Впрочем, да и хрен бы с ним.
В силу уже отмеченного мною принципа общей миролюбивости и нескандальности, царящего у нас в Бухте, йогам не набили морду, как того требовали приличия.
Но и терпеть подобное неуважительное отношение остальные жители не собирались. Впрочем, первые дни прошли под знаком озабоченной настороженности с обеих сторон. Вновь прибывшие, а их было человек сорок, две трети из них – молодые девчонки, с опаской поглядывали на жителей Бухты, нечесаных, в килтах, с дредами, барабанами, пропитыми добрыми лицами и полным отсутствием толерантности в глазах.
Мы, в свою очередь, не спешили ругаться с йогами. Ведь среди них было много молодежи. И они, особенно девушки, очень даже с нами общались. Но, конечно, если их старшие этого не видели. И многие парочки даже успевали подружиться в перерывах между йоговскими практиками и семинарами. И дружили, бывало, во всех местах, где попало. Идешь себе к морю, вечером искупаться – а там, в кустах у дороги, уже кто-то с кем-то активно дружит, только писк и вздохи слышатся. Подходишь к морю – а и там, на пляже, прямо в воде тоже кто-то дружит, только головы над водой активно двигаются в такт.
Трещина в добрососедских отношениях образовалась по неожиданной причине. Дело в том, что мы про йогу знали только то, что она есть. И йоги есть. А чем они там занимаются – хрен его знает. И вот как-то раз вечером мы с ребятами подкрались в темноте к главной поляне, посмотреть, что они там делают. У них, как раз в этот день, по слухам, должно было быть проведено какое-то важное мероприятие, еженедельное.
И вот мы видим сквозь кусты освещенную поляну. Фонарики везде висят. На поляне на ковриках сидят ребята, мальчики и девочки, все голые и босиком.
