Дарья заказала себе форель и парочку салатов. Стоило дорого, а принесли аккурат ей одной покушать. Вздохнув, она уткнулась в тарелку и принялась за свой завтрак. Когда одна из двух рыбок была съедена, Дада опомнилась и посмотрела по сторонам.
К удовлетворению Дарьи, на нее пялилась не одна пара мужских глаз. Кто подойдет к ней? Вон тот, что справа, в очках, небольшого росточка, но очень прилично одетый господинчик, или плотный, мордатый, задорно поглощающий лапшу мужик? Несмотря на то, что он был в костюме, впечатление о нем у Дарьи все равно сложилось как о крестьянине. Хоть он на себя наденет расшитую золотом парчу, все равно останется простаком, физиономию не переделаешь. Был еще один длинный, худой, интеллигентного вида, поглядывал украдкой, затем снова опускал глаза в фужер, который не выпускал из рук. Все трое без женщин, и каждому ой как хочется познакомиться с ней.
Пусть мучаются, кому больше всех приспичит, тот и подойдет, но самой Дарье хотелось, чтобы это был высокий интеллигент. Она оделась неброско, по-деловому. Можно было подумать, что сюда она забежала просто перекусить, и ей опять необходимо бежать дальше, обделывать свои дела-делишки.
Она лениво поковырялась в салате, основу которого составляли какие-то длинненькие зеленые палочки. Он показался ей невкусным, а насиловать себя, запихивая внутрь то, что ей не нравится, она не собиралась.
Пришло время уходить, ни один из трех кавалеров так свое место и не оставил. Стесняются, ну пусть стесняются дальше, а она пошла.
Он чуть не сбил ее с ног, когда она открывала дверцу своей машины.
– Извини, – бросил на ходу плечистый брюнет в дубленке нараспашку.
– И все?! – вызывающе бросила она ему вслед, после того как восстановила равновесие.
Он повернулся. Волосы зачесаны назад. На всеобщее обозрение выставлен огромный лоб с мощными надбровными дугами. Нижняя челюсть настолько массивна, что кажется, будто она лежит у него на груди. Шеи почти нет, мясистый прямой нос, плотно сжатые губы, не желающие улыбаться, горящие огнем черные глаза.
– Что тебе еще нужно?
Секунды летели одна за другой, и Дарья видела, как его суровое лицо разглаживается, приобретает более мягкие, приятные черты. Злость его очень быстро испарилась, осталось только любопытство.
Она промолчала, не стала больше ничего говорить, просто села в машину, делая вид, что очень скоро ее здесь не будет.
Грубиян замер посреди дороги между стоянкой и входом в ресторан и некоторое время решал что-то своей большой головой, затем двинулся с места и пошел к белым «Жигулям», двигатель которых уже был запущен.
Он наклонился к самому стеклу и громко, так, чтобы было слышно в салоне, произнес:
– Извините, я засмотрелся.
Она барабанила наманикюренными пальчиками по баранке, смотря прямо перед собой и делая вид, что его не простили.
– Не хотите пообедать?
Она смилостивилась, опустила стекло и четко произнесла:
– В следующий раз смотрите прямо перед собой, а не по сторонам. Что касается вашего предложения, то в этом ресторане я уже была.
– Можно пойти в другой.
– Да? – словно в недоумении произнесла она. – И куда же?
Дарья продолжала сердиться на него, но делала это скорее по инерции, нежели всерьез.
Его глаза на мгновение снова стали злыми и отталкивающими, но затем буря улеглась.
– Вы называете место и время, я финансирую мероприятие.
Он положил руку на край все еще опущенного стекла, и Дарья увидела обручальное кольцо.
