Секс, вино и камамбер - страница 22

Я вернулась на свое место. Болтливая пассажирка справа от меня снова включила пулеметную очередь своих рассказов. В самом начале полета ее беспокойное соседство меня немного расстроило, ведь она мешала мне погрузиться в суровые думы о смысле жизни на сон грядущий. Наверное, к лучшему. Специально пытаться вывести новую формулу успеха – бесполезно. Просветление не наступает добровольно-принудительно. Оно наступает случайно, во время долгого пути. Надо сменить окружение, заставить себя жить в других условиях, в другом ритме и, отталкиваясь от этого, что-то понять (и принять) о себе и о жизни.

Самолет вынырнул из облаков, и, к моему удивлению, в иллюминаторе зазеленели широкие лоскуты полей. В декабре Англия встречала меня без единой снежинки. Мы спустились еще ниже, пролетая над автомагистралью. Плотный поток машин ехал в обратном направлении. Левостороннее движение. Это не сон, я и правда в Англии.

Первая остановка. Три дня в Лондоне. Из аэропорта на электричке до станции Виктория. Пересесть на метро. Доехать до Elephant & Castle. И там пешком минут десять.

У меня не было никаких ожиданий. Никаких надежд.

Tabula rasa. С чистого листа.

И тут я наконец поняла причину гложущей меня неуверенности: я забыла дома собственноручно составленную развлекательную программу моего путешествия. Гиперответственная я – та, что пытается предусмотреть каждую мелочь и страдает каждый раз, когда что-то идет не по плану (а обычно все идет не по плану), – еще месяц назад начала расписывать мой досуг, день за днем.

Оказалось, что и эту, гиперответственную, придется оставить в прошлом.

Первый шаг за пределы зоны комфорта – выкинуть подробный список дел и четкий план действий.

Первый шаг на пути к свободе – свыкнуться с потерей (мнимого) тотального контроля над ситуацией.

Но фаааак…. как же мне это мешало. Подобно фантомной боли, я остро переживала отсутствие придуманного мною ориентира, словно правильно расписанный день/месяц/год гарантирует счастье и успех.

Я стою в очереди на паспортный контроль, разминая затекшие за время перелета ноги. Вереница людей извивается нескончаемой змеей. Я теряю терпение. Я не выношу очередей. Ожидание напоминает мне о собственной смертности. О быстротечности времени; о том, что я за ним не поспеваю; о том, что я сама за собой не поспеваю. А мне еще электричку искать. И oyster card оформлять. Интересно, а почему в Лондоне проездной называется устричной картой?

– Ты прям как устрицы, – сказала я однажды моему принцу, – я обожаю устриц, но это блюдо не на каждый день. Тебя кто-нибудь до меня сравнивал с устрицами?

(Ответ был отрицательным.)

Вынырнув из меланхолии эротических воспоминаний, я вернулась в настоящее. Устричный Принц больше не имел значения, хоть я и послала ему на прощание свою фотографию, попросив иногда думать обо мне.

Я подключилась к вай-фаю и сообщила всем, что жива-здорова.

И вдруг вспомнила, что теперь я сама по себе. Мне больше не надо ни на кого производить впечатление. Отчитываться не перед кем. Нет нужды искать общие знаменатели в диаметрально противоположных представлениях двух людей о том, что такое хорошо и что такое счастье.

Я больше никому ничего не должна.

Я вообще никому ничего не должна.

Мне тут же полегчало. Мне больше не нужен забытый дома план действий.

Я просто приехала. Жить.

Мало что может сравниться с восторгом первой встречи с новым городом. Мною овладевает безудержное веселье, а лицо само по себе расползается в улыбке, как только я погружаюсь в пленительный мир своенравных улиц, пропитанных живой историей, до абсурда аутентичной культурой и пикантностью неизведанного. Я словно иду на первое свидание с новым мужчиной. Адреналин по венам, сердцебиение, граничащее с тахикардией, и будоражащие воображение предположения – как пройдет наша встреча, чем он меня зацепит, о чем я буду вспоминать на следующее утро… Ну а если объект вожделения не оправдает надежд или не окажется чем-то из ряда вон выходящим – такие же попытки найти очарование в трущобной экзотике его пошлых татуировок или, если это свидание с городом, в уродливых граффити на вагонах метро.