Она начала ходить и цокать, презрительно глядя на меня, словно она владелица этого салона. Несколько раз она пыталась заставить меня встать и начать по новой мыть идеально чистый пол, на что я справедливо замечала, что в этом нет никакого смысла. В итоге она фыркнула и вышла покурить. Не знаю, где в середине апреля она умудрилась найти грязь (во Флориде-то, где снег никогда не выпадает, а дожди если и проходят, то точно не в таком количестве, чтобы так размягчить в грязь землю), но вернулась она минут через пятнадцать крайне довольная. От нее не было и малейшего аромата табака, так что я сразу поняла, что она даже не зажигала сигарету. Зато на ее вульгарных туфлях с огромной платформой были целые шмотья грязи. Они оставляли невероятно смачные следи – и она прошла в них прямо до меня, нарочно переступив входной коврик и уж конечно не попытавшись вытереть об него хоть часть грязи. Когда она миновала это расстояние, пол салона стал похож на какое-то поле боя грязевыми камками.
Удовлетворенно оглядев сотворенное, она зыркнула на меня и заявила:
– Хм, ну думаю, теперь есть смысл взять чертову швабру и наконец пошевелить своей задницей.
Знаю, мне не следовало вестись на ее провокацию, тем более зная о том, что происходит, когда я это делаю – но я так разозлилась. Я просто ужасно на нее разозлилась! Какая-та сука, никогда не знающая тех проблем, что знаю я, ради того, чтобы повысить собственную самооценку за мой счет – натворила эту слякоть, которую мне теперь убирать ни один час! Сначала шваброй, потом средством, потом насухо вытереть, как велит Линда!
Дальше произошло все слишком быстро. Моя злость невольно трансформировалась в желание, как то всегда бывает. Мне вдруг захотелось, чтобы эта змея больше никогда не смогла ходить на своих чертовых каблуках и приносить на них эту долбанную грязь, как бы ни хотела! Такие мысли возникают у каждого, ведь так? Это абсолютно нормально, они есть совершенно у каждого, особенно в приступы злости. Это как топнул ногой от гнева да и забыл.
Но мне опасно так желать, потому что любое мое желание без моей на то воли непременно исполняется. Это было бы настоящим чудом, будь я сильна это контролировать и избирать их. Но поскольку мне это неподвластно – это стало настоящим проклятием.
Уже в следующую секунду, не успей я об этом подумать, как о сладостном желании, как огроменный стеллаж со всеми косметическими скляночками, рядом с которым стояла Линда, без каких-либо на то весомых причин просто взял и упал на нее. Она успела отскочить, потому голова осталась целой, но вот всей своей тяжестью он успел прижать ее к полу, обрушившись на спину. В больнице бедняге сообщили, что у нее сломан позвоночник и она навсегда останется парализованной. Да, теперь Линда точно уже никогда не сможет ходить на своих чертовых каблуках.
Как только это произошло, злость тут же ушла. Я безумно перепугалась! Сама же вызвала скорую и так сильно жалела! Если бы я только могла как-то этим управлять и что-то изменить. Пожелать этого человеку – это одно, но в самом деле захотеть воплощения подобного желания в жизнь, даже если речь о жизни такой, как Линда – это совершенно другое.
Конечно, никто не смог бы никогда даже за уши притянуть меня к этому происшествию, все нарекли это несчастным случаем – но уже на следующее утро Линда мягко указала мне на дверь. Уж постоянно рядом со мной происходили несчастные случае. Как только я появлялась на пороге того или иного заведения в нем начинались «несчастья». И лишь когда я покидала его порог – все приходило в норму. Линда была последняя, кто не была склонна в это верить – но в тот день я потеряла и ее поддержку.
