– Ну и положение вещей тут у вас, честное мое слово! – воскликнула старая дама, усаживаясь на приготовленное для нее почетное место и с величайшим шуршанием оправляя складки своего муарового платья цвета лаванды. – Ты же не должна показываться до последней минуты, девочка!
– Но я же не картина, тетечка, и те, кто придет, явятся не для того, чтобы меня рассматривать, критиковать мой наряд или подсчитывать стоимость моего угощения. Я слишком счастлива, чтобы заботиться о том, кто что скажет или подумает, и я хочу, чтобы моя маленькая свадьба была такой, как мне нравится… Джон, дорогой, вот твой молоток! – И Мег умчалась прочь – помогать «этому человеку» в его совершенно не приличествующем жениху занятии.
Мистер Брук даже спасибо ей не сказал, но, наклонившись за своим отнюдь не романтическим инструментом, поцеловал невесту за открытой раздвижной дверью и так поглядел на нее, что тетушка Марч вынуждена была поспешно вытащить из кармана платочек из-за неожиданных росинок, выступивших на ее проницательных старческих глазах.
Грохот, вскрик, смех Лори, сопровождаемый его неблагопристойным восклицанием: «Юпитер-Амон! Джо опять опрокинула торт!»* – вызвали минутное смятение, едва затихшее, когда появилась стайка кузенов и кузин и «вся вечеринка пришла», как, бывало, говорила малышка Бет.
– Не разрешай этому юному гиганту слишком ко мне приближаться, он досаждает мне сильнее, чем полчища комаров! – прошептала тетушка Марч на ушко Эми, когда комнаты заполнились гостями, над которыми возвышалась черноволосая голова Лори.
– Он обещал сегодня хорошо себя вести, тетечка, и умеет быть беспредельно элегантным, когда сам этого хочет, – отвечала Эми, плавно ускользая прочь, чтобы предостеречь Геркулеса от встречи с драконом; это побудило его следовать за старой дамой повсюду с таким усердием, что чуть было не довело ее до умопомрачения.
Церемонии «выход невесты» не было, но в комнате вдруг воцарилась тишина, когда мистер Марч и молодая пара заняли свои места под аркой из зеленых гирлянд. Мать невесты и сестры встали перед ними очень близко, словно не желая отдавать Мег в чужие руки. Голос отца прерывался не один раз во время венчания, однако казалось, что это делает всю службу еще более прекрасной и торжественной. Рука жениха явственно дрожала, а его ответов священнику никто не мог расслышать. Но Мег глядела прямо в глаза своему мужу и произнесла «да» с таким нежным доверием в выражении лица и в голосе, что ее маменька возрадовалась всей душой, а тетушка Марч всхлипнула во всеуслышание.
Джо не плакала, хотя в какой-то момент была очень близка к этому; спасло ее сознание, что на нее пристально смотрит Лори, а веселая насмешка и сочувствие довольно комично смешались в его ехидных черных глазах.
Бет уткнулась лицом в мамино плечо, но Эми стояла недвижно, грациозная, словно статуэтка, а солнечный луч очень кстати касался ее белого лба и красной розы в волосах.
Боюсь, все шло не так, как положено, ведь в ту же минуту, как Мег оказалась обвенчана, она воскликнула: «Первый поцелуй – маменьке!» – и, повернувшись, от всего сердца расцеловала мать. В следующие пятнадцать минут она стала еще более похожа на розу, чем когда-либо прежде, так как каждый из присутствующих стремился сполна воспользоваться выпавшей ему на долю привилегией, от мистера Лоренса до старой Ханны, которая в устрашающе великолепном, замечательно сделанном головном уборе налетела на нее в прихожей, восклицая промеж рыданий и смеха:
