Народ в камере сидел понятливый… такого молодого и нанесшего тяжкий урон пацаненка уважали все. (Статьи были действительно уважаемые в криминальном мире). Тяжесть его проступка никто понять не мог, даже «подсаженные наседки» быстро вычислялись и уходили в потрепанном виде в лазарет. За тюремное время Петр возмужал морально, научился «правильно» говорить —его зауважали еще сильнее. Такой рассудительный и твердый в своих убеждениях встречается не часто. И быть бы Петьке авторитетом… Но не судьба. Судьба пришла через полгода в виде следователя- старлея милиции, и адвоката. Следователь, глянув на два тома дела, снял фуражку, попросил обед в комнату на троих. Надо сказать, что адвокат какой- либо участности не принимал в делах следовательских вообще… и вскоре удалился на совсем… Петя перестал его интересовать. Старлей же был человеком грамотным и ушлым. Сперва его удивило отсутствие каких-либо документов о задержании, доставлении и отправлении по стражу. «Блудняк» сей ему не нравился очень. Человеку юридически подкованному и справедливому вдруг стало все ясно. Из двух томов дел полтора улетели в корзину. Дав почитать характеристики из школы и с места работы, а также список украденной аппаратуры на семи листах, следователь задал только один вопрос… ему было, ну уж совсем невдомек, как отличник, в школе и на работе, враз стал бандитом. И брат его Пашка для него стал уж совсем мелким лавочником и никчемным жуликом, незаслуживающим темницы и неба в клеточку. Что произошло Петр не понял. Оставалось ждать суда.
Дверь камеры отворилась. В тюремном дворе стоял в ожидании братовьев «воронок».
На скамье подсудимых Петьке хотелось смеяться. Он едва сдерживался. Но делать раскаянное лицо перед судьей и друзьями, нахлынувшими в зал становилось все тяжелее. Павлик, его старший брат был неопределенно грустен. Петькина надежа и уважение сидело свесив плечи… весь поникший. И вдруг ему стало противно и стыдно… за брата, за начальство, давшее ему характеристики… за всё, всех… и сразу.
На вопросы судьи и прокурора отвечал кратко, четко и убедительно. «Так ему, что теперь орден вешать? Такому всему положительному!» -возмущенно выступил прокурор. И запросил семь лет строгого с конфискацией. Улыбка с Петькиного лица слетела. Суд удалился на совещание.
За братьев видимо попросил кто-то «свыше». Ибо получить смешные сроки с отсрочкой приговора по тяжелейшим статьям было делом почти безнадежным, но вышло три на два года с отсрочкой. Сказка!
Воздух свободы опьянил обоих братьев.
Но сей случай их, как братьев, стал разводить друг от друга все дальше. Не стало меж братьев братской любви.
Слух об новом авторитете Петьке распостранился задолго до его выхода на вольную волю. К нему домой стали заглядывать «темные личности». Приходить решать свои дела местная братва. Из мест заключения писали сокамерники. Петр отвечал всем, даже приговоренному к «высшей мере» Витьке. Петюня был сострадателен и сердоболен. Вскорости сгорел клуб… напрочь!…навсегда… Директриса ударилась сперва в запой, потом в бега….директор школы уволился и скоропостижно удалился восвояси… егоси свояси неведомы Петру до сих пор… но «леща» сейчас бы ему Петька выписал… так… для порядка.
Украденные инструменты из местных ДК нашлись позже и случайно… нашел один ушлый работник киносети приезжавший с проверкой в соседнее село… потом стали всплывать и распроданные по- дешевке, пропитые и просто украденные инструменты. Любителей музыки оказалось в этом селе предостаточно.
