– А потом? – спросил заинтригованный Лёха.
– А потом душа на перерождение идет, – пояснил демон. – Про реинкарнацию слышал? Вот, это оно и есть.
– Так чем русский сегмент Ада от нерусского отличается? – спросил Лёха.
– Культурными особенностями, вот чем, – пояснил демон. – Вот у викингов был свой рай – Вальхалла…
– Это я слышал, – перебил его Петров. – Там они пировали, все время дрались и совокуплялись с валькириями.
– Точно! Молодец! – похвалил его демон. – Вот ты в такой рай хочешь?
– Наверное, не хочу, – подумав, сказал Лёха.
– И никто вот не хочет, – вздохнул демон. – Викинги то закончились, и Вальхалла в простой ушла на восемьсот лет. Вот конкуренты нам его и сбагрили по дешевке, как неликвид. У нас начальник отдела логистики чуть не спятил, пока не придумал, как эту площадку загрузить. Полноценный Рай, с пройденным техобслуживанием, на гарантии, с оригинальной концепцией, отличным маркетингом, с валькириями опять же. Ты знаешь, сколько эти валькирии жрут? Простой этих мощностей просто безумно дорог.
– Отдел логистики? Простой мощностей? – хлопал глазами Лёха.
– А ты думал, тут тебе ларёк на рынке? – искренне возмутился демон. – Тут миллиарды душ томятся, да еще и в сотнях вариантов Ада. Это же тебе не Рай с их клиентской базой, которая меньше, чем у Нетфликса! Это огромная корпорация, на минуточку…
– Почему в сотнях вариантов? – майор запутался окончательно.
– Поясняю, – вздохнул демон. – Взять вот типичного олигарха с постсоветского пространства. Жил себе мальчик Сёма, ходил в музыкальную школу, учился на пятерки, и был единственной радостью любящей мамы Доры Моисеевны. Закончил вуз с красным дипломом, поступил в аспирантуру, а тут – бац! Союз развалился! И внезапно обожаемый мамин сыночек Сёма стал владельцем металлургического комбината. Знакомая картина?
– Еще бы, – мотнул головой Лёха. Он иногда почитывал журнал Форбс.
– И вот он получил пулю от конкурента, или был затрахан насмерть женой, двадцатилетней фотомоделью, или просто помер от инфаркта, не суть. Куда его? В Ад или в Рай?
– В Ад, конечно, – не задумываясь, ответил Лёха. – Куда же еще?
– А вот и нет! – торжествующе заявил демон. – Да ему после того, что он в девяностые пережил, наши раскаленные угли – на один зуб. Он попадет в Вальхаллу!
– В Рай? – изумился Лёха. – Но это несправедливо!
– Вот ты все-таки некреативный, – вздохнул с сожалением демон. – Задача Ада какая?
– Ну, чтобы клиент побольше мучился… – предположил майор.
– В точку! – щелкнул пальцами Левиафан. – А теперь представь себе приличного еврейского мальчика, который сто лет подряд вынужден есть жареную свинину, бухать с утра до вечера и непрерывно получать по лицу. А каждую ночь его трахают агрессивные мускулистые тётки. А у него с пяти лет плоскостопие, близорукость, сколиоз и гастрит. Представил?
– Гениально! – выдохнул Петров. – Индивидуальный подход, значит? Поэтому сотни вариантов?
– Ну конечно! – воскликнул демон. – Или вот, возьми бабульку – ровесницу революции, которая умерла в конце девяностых, что для нее будет Раем?
– Не знаю, – честно признался Лёха.
– Поздний Леонид Ильич. Лето семьдесят девятого, Геленджик по профсоюзной путевке, – пояснил демон.
– Логично, – сказал, подумав майор Петров.
– А теперь возьми топ-менеджера Газпрома. Что для него будет Адом?
– Не знаю, – снова признался Лёха.
– Поздний Леонид Ильич. Лето семьдесят девятого, Геленджик по профсоюзной путевке, – снова пояснил демон. – Приходится, так сказать, допускать пересечение клиентских потоков, и у основных конкурентов мощности арендовать. Это и есть высший пилотаж в адской логистике. Иначе для всех мест не напасешься. Дошло?
