– Артефакт, которым владеет ваш отец, ни что иное как родообразующий источник силы… – начал Алеша приятным женским контральто.
– Голос, Алеша, голос! – крикнул отец, заметив как побледнел Николай, едва не подавившись минералкой.
Алеша вздрогнул, встряхнулся, откашлялся с виноватым видом и, испустив ртом каскад радиопомех, продолжил повествование уже утробным грудным басом:
– В начале времен, первый гном Галах положил в шкатулку свой первый золотой. С тех пор каждый первый в роду гном клал в нее свой первый золотой, обращая его тем самым в талисман рода. Со временем шкатулка обрела силу, а гномы – власть и золото, питаемые этой силой. С каждым годом родов становилось все больше, а места для иных все меньше, и началась Долгая война. К сожалению, войны выигрывают не только доблесть и сила, но и золото, а его-то у гномов было в достатке.
Мы все, кто сражался за право жить, искали шкатулку, но никому и в голову не приходило, что гномы спрятали ее в предмирье, кузнице душ…
– Это у нас, – вставил отец.
– Да у вас. Так было до тех пор, пока богатства гномов не стали убывать, а сила их власти истощаться. Нам удалось одержать несколько великих побед, вернув земли предков, и лишь тогда Независимый провидец прозрел и сказал: шкатулка в предмирье и владеет ею нерожденный. Такой расклад силы устраивал всех, кроме гномов, поэтому совет народов решил не тратить силы на войну, а найти нового владельца артефакта и оказать ему помощь в борьбе с гномами. И когда твой отец впервые ступил за предел, силой многих магов удалось предотвратить его рождение и вернуть назад. А я послан помогать ему скрываться от длинных рук семи правителей…
– Рук? – просипел Николай, потея и стараясь поглубже вжаться в кресло.
– У них длинные ментальные руки, – пояснил великан. – Если они знают где находится кто-то или что-то, то могут дотянуться до него, не выходя из-за предела. Все шло хорошо, пока не пришел срок твоего отца. После двух смертей гномы знают, кто владеет шкатулкой, они взяли след. Теперь только вы Николай можете быть хранителем…
– А-а-а-а!!! – завопил Николай, швырнув в Алешу сумкой с ноутбуком и, сшибая стулья, бросился прочь.
– Придет время, призови, и я приду на помощь, – неслось ему в след.
А Николай метался по коридору, дергая за ручки все попадающиеся двери, но ни одна не поддавалась. Лишь пробежав коридор насквозь до мутноватого окна, Николая осенила мысль, что пытаться открыть первую попавшуюся дверь, находясь в психушке – не лучшая идея, еще неизвестно кто окажется за ней. Да и погони не было, поэтому он наскоро сориентировался и поскакал через три ступеньки на первый этаж.
На грохот его шагов, разлетающийся, как пушечные залпы по тихому зданию клиники, вышел доктор Карц.
– Где я!? Где я вас спрашиваю?! – кричал Николай в лицо доктору, истерично топая ногами.
Доктор спокойно посмотрел на пол и пояснил:
– Плитка напольная, производства Екатеринбургского керамического завода, – немного подумал и добавил, – размер пятьдесят на пятьдесят.
Николай растерянно посмотрел себе под ноги. Неожиданный ответ доктора подействовал отрезвляюще.
– Это что, клиника для… Этих… Ну как их? – от волнения он никак не мог подобрать приличный эпитет к слову психи.
– Душевнобольных? – пришел на помощь доктор Карц.
– Да, именно.
– Отчасти, у нас есть пациенты и с подобными недугами, мы многоцелевая организация. Хотите об этом поговорить?
