Построив в две шеренги, нас торопливо пересчитал корпусной дежурный и объявил количество сопровождающему прапорщику, который и повёл нас к месту прогулки. Замыкал колонну напарник прапорщика. Пройдя несколько лестничных пролётов, вскоре мы оказались в помещении метров пять шириной и десять длиной.
Едва дверь за нами захлопнулась, знакомый голос выкрикнул:
– Крылатый, где мяч?
Ожидая увидеть нечто резиновое и надувное, я с трудом удержался от смеха, увидев «мяч». Он оказался обыкновенным небольшим мешочком, сшитым из кусочков матрасовки, набитым различными тряпками и зашитым крупными стёжками. Ни с кем пока не сблизившись, я стоял в сторонке и лениво наблюдал за игрой, мысленно повторяя стихи, возникшие как бы сами собой после первой ночи, проведённой в Бутырской тюрьме.
Назвал я это стихотворение:
Ох, лампы, эти тусклые лампы!
Не сомкнуть на минуту глаз…
На подмостки бездушной рампы
Меня бросил судьбы Указ!
А по камере, словно волки в клетке,
Шагом топчутся вдоль и вширь.
Волчьи взгляды, зрачки-иголки:
Сумасбродный, бездушный мир…
Как охота завыть по-волчьи,
Перегрызть свои вены вдрызг,
Чтобы тёплой июньской ночью
Хлынул ливень кровавых брызг!
Как охота мне, как охота
Ощутить автомата дрожь,
Захлебнуться кровавой икотой,
Поломаться, как в поле рожь!
Я хочу, чтоб отравленной кровью
Прохрипело бы горло: «Прощай!»
Над моей несчастной любовью
Ты не смейся, весёлый май!..
Мою «поэтическую музу» прогнал ехидный вопрос:
– Послушай, Режиссёр, а ты не хочешь мяч погонять? Или ты только боксом увлекался на свободе?
Я вернулся с поэтического Олимпа на грешную землю и увидел перед собой Кешку-Рыся:
– Не только… – возразил я и опрометчиво согласился.
Опрометчиво потому, что если предположить, что до этого дня они действительно играли в прообраз той игры, которая в настоящее время называется мини-футболом, то вполне возможно, что в тот день игра была объявлена исключительно для того, чтобы проверить меня «на вшивость». Не буду перечислять все подлянки, которые устраивали мне игроки противной стороны и «товарищи» по команде: всё было подчинено тому, чтобы именно я испытал на собственной шкуре, что значит быть «мячом».
Трудно представить, что было бы с моими ногами и телом, если бы я в своё время не окончил спортивную школу и не имел бы хорошей физической подготовки. Но она-то, слава богу, была! И после нескольких минут силового давления на меня с обеих сторон, во время которого мне удавалось не только избегать столкновений и ударов, но и направлять их усилия друг на друга, противники и игроки моей команды постепенно так увлеклись самой игрой, что забыли про договорённость и начали играть в нормальный мини-футбол.
Силовых столкновений было много, как и нарушений, тем не менее игра в «футбол» оказалась очень азартной, и я получил истинное удовольствие, тем более что наша команда выиграла с перевесом в один мяч.
Мы так увлеклись игрой, что очнулись лишь тогда, когда раздался зычный голос дежурного вертухая:
– Построились!
По пути в камеру Кешка-Рысь одобрительно заметил:
– А ты вроде ничего пацан…
Впрочем, после ТОЙ прогулки, как меня ни уговаривали, я больше не играл в «футбол» и использовал прогулочный час для интенсивной разминки на воздухе, а по утрам регулярно посвящал несколько минут физзарядке. Первое время застоявшиеся мышцы сильно болели, всё тело ломало, а по лицу и спине бежали обильные струйки пота. Но постепенно мышцы, регулярно снабжаемые свежей кровью и кислородом, наполнялись силой, становились эластичными и упругими.
