Вместе надо было больше и чаще рисовать, петь, играть в куклы и машинки, танцевать, готовить живую еду или даже не живую, лишь бы вместе. Больше сочинять для них героические сказки и добрые мелодии. Ведь я же знаю, как дети в этом нуждаются. Мои же родители тоже мало уделяли мне времени. И когда я начал писать песни они не интересовались, что и как у меня получается на этом поприще, не вникали в тексты, не разбирали их вместе со мной. А мне уже и не надо было, я закрылся от них. Спрятался в раковину.
Вместо этого было даже, что подаренную мной доченьке игрушечную коляску, купленную на деньги от продажи мелодии популярному артисту за копейки, в гневе за какое-то непослушание разбил об пол. Или кричал, ругался, когда доченька не хотела стоять на молитве и слушать читаемое. Да хрен бы с этими молитвами, бред один, правильно делала, что не слушала и мне бы не слушать, вместо таких срывов. А то и шлёпал. Милая моя девочка, что же это я?! В молитвах, конечно, присутствует смягчающая реальность бытия суть, успокаивающая разум очередной иллюзорной ассоциацией, но надо иначе их подавать. По-разному подавал, но и не правильно тоже. Не ошибается тот, кто ничего не делает? Это меня оправдывает?
И на мать и на жену так же срывался. Как и на сына.
Но ведь это мой мир, мир больного сознания. И смерть убежала от меня, пока я её себе ни присудил.
Не смог я построить правильную большую семью, не смог создать дружное сообщество, как мечталось когда-то с первой моей любовью, не ставшей женой. Должно было быть так, чтобы мы вкушали только растительную пищу, пили свежевыжатые соки, бегали марафоны, катались на лыжах, а вечерами совместно пели хором, играли на инструментах ансамблем, читали вслух книжки, вместо того, чтобы уткнуться каждый в свой гаджет или комп.
Из-за похоти своей стал причиной гибели нерождённого ребёнка, наверное, дочери, даже имя казалось ей Зоя. Не знаю, почему Зоя. Может потому что в детстве был в пионерлагере имени Зои Космодемьянской. Или потому что стал трудиться сторожем и прислуживать в храме в честь Успения с одним из алтарей, третьим, в честь Космы и Дамиана.
Дети мои, рождённые и нерождённая, простите меня, что не смог стать тем, кем хотел – замечательным отцом и мужем. И сыном не стал достойным, простите меня мои папа и мама, намучились вы со мной.
И жена прости, не смог я стать с тобой тем, кем мечтал стать – любящим, верным, заботливым.
Жизнь не сложилась. Из десяти на двоечку. Так много ошибок! Так много грязи! Алкоголь, табак, мясомолочка, гурманство, беспорядочное обжорство, это как беспорядочный секс. Весь организм свой разрушил не видовым и бесконтрольным питанием. Запустил себя, распустил, разжирел, зубы не сохранил. Всё это взаимосвязано и необратимо. Многое необратимо. Но даже если почки отказали, то боржоми пить надо. Чтобы хоть что другое не отказало. Пусть и кажется, что живого места не осталось. Осталось. Хоть что-то и хоть как-то смогу восполнить. Ухаживать за стариками, обеспечивать детей и жену, при возможности обнимать всех и целовать. И пусть все они, мы, умрём и исчезнем, распадёмся на атомы, и никакого воскресения из мёртвых не произойдёт, всё равно надо ухаживать, заботится, обеспечивать, обнимать и целовать, ибо это такие же потребности как потребность дышать, пока организм функционирует. И когда этого нет или этого мало, то чувствуется гипоксия духа.
